За що москалі не люблять Степана Бандеру?

«Весной 1946 г. по селам Острожского района Ровенской области ходила листовка, в которой за мою голову бандеровцы обещали 300 000 рублей», — рассказал мне Андрей Шостя, ветеран Великой Отечественной войны, в то время работавший секретарем Острожского райкома комсомола. От гибели моего собеседника спас один из местных жителей, который предупредил о готовящейся засаде.
Информацию Андрей Григорьевич передал начальнику местной милиции, и тот отправил на место засады оперативную группу. В ходе короткого боя несколько бандеровцев были убиты, а остальных взяли в плен. Интересно, что в этой группе находились двое немецких солдат.
Андрею Шосте было хорошо известно, чем занимаются боевики УПА:
— Весной 1945 г. меня направили в Ровенскую обл. для помощи местным комсомольским организациям. Я оказался в Сарненском районе. Однажды меня вызвали в райком и сообщили, что в Черном лесу бандеровцы устроили засаду на поезд с ранеными. Меня включили в комиссию, которую возглавил секретарь райкома Стабровский, и отправили к месту ЧП. То, что мы увидели, было: три санитарных вагона, заполненные ранеными, все убиты топорами и ножами. Сопротивляться никто не мог, поскольку все были безоружными.
Спустя некоторое время попал в засаду наш секретарь обкома комсомола по военно-физкультурной работе майор Татарко, инвалид войны. Мы искали его 10 дней. Когда нашли, то оказалось, что у него выколоты глаза, отрезаны уши и язык. Также ему отрубили пальцы на руках и ногах, отрезали половой орган и обмотали тело колючей проволокой.


— Андрей Григорьевич, насколько я понимаю, в 45-м вы попали на Западную Украину в первый раз. Расскажите немного о себе, чем занимались до командировки на Волынь.
— Я родился в 1923 г. на Полтавщине, в с. Твердохлибы Решетиловского района. С трех лет остался без отца, его мне заменил отчим — Шостя Даниил Трофимович. В семь лет пришлось работать — пасти овец. Потом была школа и работа на каникулах в колхозе. Когда заканчивал 10-й класс, вызвали в военкомат и после медкомиссии сразу же отправили в Роганское авиационное училище штурманов под Харьковом. Я даже на выпускной вечер не попал.
— Это в каком году было?
— Был май 1941-го. Через месяц началась война. В Рогани мы находились до конца лета, а потом нас эвакуировали в Красноярск. Все мы рвались на фронт, но комиссар объяснял, что мы — золотой фонд товарища Сталина и наше время воевать еще не пришло. Но уговоры на курсантов плохо действовали. Через Красноярск перегоняли американские ленд-лизовские самолеты. Они были без штурманов; пользуясь этим, некоторые ребята договаривались с летчиками и сбегали на фронт.
В это же время в Красноярске формировалась одна из сибирских добровольческих бригад. Я подал рапорт о переводе в эту бригаду. Его удовлетворили, и я стал артиллеристом. Воевать начал на Калининском фронте и находился в действующей армии до января 1944 г., пока не наступил на немецкую противопехотную мину. Ногу удалось спасти (выручил плотный сибирский валенок), но из армии комиссовали, и я вернулся на родину. А весной 1945 г., как я уже говорил, меня как члена партии отправили в первую командировку на Западную Украину.
Охотники
за военной формой
— Долго длилась эта командировка?
— Три месяца. Потом ненадолго вернулся домой — вновь отправили в Сарны, но и там я не задержался, потому что обком комсомола перевел меня в Острог. В Острожском районе тогда действовала банда Деркача численностью где-то в 700 человек. А у нас в райкоме партии на учете состояли всего 16 коммунистов. Осенью 1945 г. в город была переведена одна из дивизий Красной армии. Тут мы конечно ожили. Но бандеровцы стали нападать на офицеров. Причем их не убивали, а только отбирали форму. Потом переодетые в советскую форму бандеровцы расправлялись с мирным населением.
— Такое часто происходило?
— Практически каждый вечер. Начальнику политотдела дивизии даже пришлось запретить офицерам покидать казармы.
— А в селах какая обстановка была?
— Напряженная. Например, как-то утром пришел в райком и увидел у дверей плачущую женщину с двумя детьми. Оказалось, это жена красноармейца Мартынюка, которой бандеровцы сожгли дом.
— Дом сожгли за то, что ее муж служил в Красной армии?
— Да. Пришлось ее устроить в райкоме уборщицей. Когда сам Мартынюк демобилизовался, мы взяли его работать конюхом. С ним я ездил по четырем закрепленным за мной селам. Однажды вместе с ним мы чуть не попали в лапы к бандеровцам.
— Расскажите.
— Так получилось, что мы задержались в с. Гремячем и решили поужинать в доме одной чешской семьи. Когда собрались уезжать, то выяснилось, что в селе много бандеровцев, которые прибыли на 25 подводах, и еще 30 человек были верхом.
— Что им нужно было в Гремячем?
— Они проводили реквизицию продуктов.
— Как вам удалось спастись?
— Увидев, что происходит в Гремячем, мы сразу покинули село, но нас заметили и выслали погоню. В соседних Точевиках они нас потеряли. Мы попросили одного из т. н. американцев (это те, кто ездили на заработки за океан и потом построили себе добротные дома) спрятать нас, но хозяин сказал: «Бегите, потому что убьют и вас, и меня». Тогда мы вернулись в Гремячее. Бандеровцы так были заняты грабежом, что на нас не обратили внимания. Вот так мы и спаслись.
— Вы называете реквизиции грабежом. Почему?
— Сейчас расскажу. Мы когда вернулись в Гремячее, пошли в дом к одной белорусской семье. Хозяйка перекрестилась, увидев нас, — думала, что мы уже покойники. Она рассказала, что у них забрали корову, два мешка муки и убили свиноматку. Когда хозяин стал просить не делать этого, потому что свинья вот-вот должна была опороситься, его избили. Через неделю он умер.
— А что власть делала, чтобы навести порядок?
— В 1946 г. накануне выборов в Верховный совет СССР было напесатано воззвание заместителя министра госбезопасности Ковальчука, в котором тем, кто вернется в свои села и проголосует, была обещана амнистия. Листовки разбросали над Черным лесом с самолетов. Результаты этого я смог оценить лично.
6 февраля, в день выборов, я находился в Гремячем. В списках было 460 человек, а пришли на избирательный участок почти 900. В 4 часа дня я по рации передал в райком партии, что у меня уже 800 проголосовавших. Первый секретарь Сербин ответил: «Продержитесь, я вышлю броневик, который заберет вас и урны с бюллетенями». Прибыл броневик, мы погрузили урны, сами — 10 девушек из педучилища, 3 солдата с пулеметом «Максим» и я — на подводы и поехали в район.
Тогда люди из лесов стали возвращаться не только в Гремячее, но и в другие села. После этих выборов жизнь начала постепенно приходить в норму.
— Андрей Григорьевич, сейчас любят называть УПА армией «нескорених». Как-то это не вяжется с тем, о чем вы только что рассказали.
— Для меня ничего удивительного в этом нет. Я общался с теми, кто вернулся из леса, и они рассказывали, что их просто мобилизовали.
— Давайте, вернемся к истории с засадой, которую на вас устроили. Вы знали своего спасителя?
— Да. Это мужчина из того же Гремячего. Жил он один и очень бедно. Мы ему дали коня и полтора гектара земли. Видимо, за это советской власти он был благодарен. Спасибо ему — если бы не он, то меня давно бы не было на свете.
— Вы долго проработали в Остроге?
— До конца 1946 г. Потом меня направили в Киев на учебу в республиканскую партшколу. Затем я работал в ЦК ЛКСМУ, откуда меня в 1948 г. срочно отправили в Станислав (нынешний Ивано-Франковск) — там убили секретаря обкома комсомола Лещинца. Во время войны он был подрывником в отряде Ковпака. Бандеровцы его выследили и убили.

 

Ликвидация «донжуанов»
— За два года вашего отсутствия в Западной Украине обстановка сильно изменилась?
— В 1948-м перед нами стояла задача провести коллективизацию. А УПА запугивала людей. Каждого, кто подаст заявление в колхоз, они угрожали убить. И очень часто свои угрозы выполняли. Села начали пустеть — люди вместе со скотом прятались по лесам. Председателей колхозов бандеровцы вешали, а на сельских учительниц развернули настоящую охоту. Если посчитать, сколько их было убито за те годы, наверное, наберется не одна тысяча. Были и совершенно дикие случаи. Например, в Жидачевском р-не Дрогобычской обл. (сейчас это Львовская обл. — Авт.) двух местных девушек, только окончивших педучилище, сварили в смоле. Так их «наказали» за нарушение запрета бандеровцев преподавать русский язык. Мне об этом рассказывал очевидец произошедшего.
— Но все-таки коллективизацию провели.
— В 1952 г. к нам приехал Никита Хрущев, тогда он был секретарем ЦК ВКП(б) и первым секретарем Московского обкома. Никита Сергеевич собрал актив, сделал нам нагоняй, а потом спросил, в каких селах мы не можем создать колхозы. Первый секретарь Станиславского обкома Филипп Щербак назвал Ямницу в Тысменецком р-не и Джуров в Заболотовском. Тогда Хрущев говорит: «Я сам проведу там коллективизацию».
Поехали в Ямницу. Хрущев созвал митинг. Пришли больше 5000 человек — село было большое. Саму Ямницу оцепили солдаты. К слову, в этом селе убили 11 активистов, в т. ч. 4 председателей сельсовета. Хрущев назвал фамилии их убийц и сказал, что если через два часа все не запишутся в колхоз, то все село отправится в Сибирь. Тут же арестовали убийц актива. Таким образом провели коллективизацию и в Джурове. После того приезда Хрущева коллективизация быстро пошла.
— Много ли толку, что людей силком затащили в колхоз?
— Судите сами. Колхоз в Ямнице быстро стал миллионером. В селе построили школу, дом культуры, заасфальтировали дороги. С другими колхозами то же самое происходило. Например, во Львовской обл. 93% колхозов были миллионерами.
— Насколько я знаю, в 50-х после нескольких успешных операций чекистов сопротивление УПА стало постепенно слабеть. Вы почувствовали это на себе?
— В 1954 г. меня назначили вторым секретарем Солотвинского райкома партии (теперь Солотвино входит в состав Богородчанского р-на Ивано-Франковской обл.). К этому времени в районе действовали банды «Зуба», «Дуба», «Яремы» и «Катерины». Они в основном занимались уголовщиной. «Зуб», например, совершал налеты на сельские магазины и регулярно грабил директора школы с. Манява, когда тот вез своим сотрудникам зарплату. Тогда нам приходилось снабжать учителей продуктами.
Ликвидировать «Зуба» помог один из жителей Манявы. Он, как и остальные мужчины села, всю неделю работал на лесозаготовках, а на выходные приходил домой отдохнуть и помыться. И вот его жена отправилась за водой и только набрала ведро, как какой-то незнакомый мужчина оттащил ее от колодца, дал пинка и вылил воду. Она вернулась домой в слезах и пожаловалась мужу, а тот рассказал мне. Также жена этого лесоруба видела, что этот незнакомец отправился к их соседу. Я посоветовался с начальником райотдела КГБ Романовым, и через день в Маняву выехала опергруппа. «Зуб» вести переговоры отказался и был вместе со своим телохранителем уничтожен на месте. А через некоторое время поймали и судили «Дуба», «Ярему» и «Катерину».
С «Зубом» был связан еще один эпизод. Дело в том, что он вместе с телохранителем, пользуясь отсутствием лесорубов, «обхаживали» их жен и оставили после себя около 30 детей. На митинге в Маняве Романов зачитал список всех любовниц «Зуба» и его подручного. Услышав это, гуцулы начали «воспитывать» своих неверных жен. Пришлось их успокаивать выстрелами в воздух, и только тогда страсти улеглись. А закончилось все походом в сельпо и массовым гулянием.
Амнистия, которая едва не обернулась бунтом
— Но ведь не только насильственными методами боролись с бандеровцами?
— Конечно. Об одной амнистии я уже рассказывал. При Хрущеве тоже многих амнистировали. Но нам она только прибавила проблем.
— Почему?
— В Солотвино вернулись более 70 участников банд, и обстановка сразу накалилась. Они стали собираться в центре поселка, некоторые при оружии. В одну из ночей был совершен налет на местный военкомат. Потом из отделения ДОСААФ были похищены несколько учебных винтовок. Дело явно шло к бунту. Тогда мы позвонили в обком, там сказали: «Обращайтесь в Киев». А Киев: «Звоните в Москву». В столице предложили уговорить реабилитированных вернуться в Сибирь. Добровольно. В общем, хоть плачь.
— И как вышли из положения?
— Распределили по 5—6 бывших бандеровцев между каждым членом бюро райкома, чекисты подготовили на них справки, и мы начали работу. Происходило это так. Милиционер приводит одного. Тот сразу заявляет, что он реабилитированный и никаких преступлений не совершал. Я ему напоминаю, за что его посадили. Потом говорю: «Я сейчас звоню в село Космач, где ты убил мужа с женой, а детям отрезал языки. Их дед обещает с тобой расправиться». Он заявляет: «Вы этого не сделаете!» Тогда снимаю трубку и связываюсь с Космачским сельсоветом. Председатель говорит: «Дед обещал прилюдно перерезать тому горло косой». После этого мой собеседник согласился вернуться в Сибирь. Теперь из таких, как он, президент делает героев.
Возмущен этим не только я, но и другие ветераны Великой Отечественной. Мы будем делать все для того, чтобы наши внуки знали правду.
И какими бы орденами ни награждали сегодня бандеровцев, сколько бы ни говорили о том, что мы должны с ними примириться, но тому, кто был в УПА, руки я никогда не подам. И другие ветераны тоже.
...

 

Пане полковник!
Ваші мемуари?
Ви ненавидите Степана Бандеру (Андрійовича) чи ні?
Якщо так, то за що?

Не знав, що радянська влада роздавала приватну власність...

 

Полковнику,під сто грам,часом затєгуєте?
признайтесь......ми ціхо....:shutup:

http://www.youtube.com/watch?v=xuhVn-Rve1c

 

21 декабря 2009 г., 14:00

Интернет-конференция
Сергея Ратушняка
городского головы Ужгорода, кандидата в президенты Украины

http://www.liga.net/conf/ic/?cid=265

 

Это он для вас, русских, предатель, а для нас, украинцев - Герой!!!
Вы - не мы, а мы - не вы... вот, ведь, в чем простая истина

 

Да мне по большому счету Бандера по фигу. Был человек прповедовал идеи некоей национальной исключительности и ненависти к другим национальностям. Что было отчасти приведено в исполнение. Это история, на которой должны вроде учиться. Ан нет.
Реально на бытовом уровне осталось. Откуда вы думаете "пятая колона", "дети оккупантов", "москали", "монголы угрофинны".... ?

Т.е меня больше современно волнует. Поэтому и приходится к его произведениям и деяниям обращаться. Он как Сталин, но на национальной основе. ПРосто возможностей поменьше было, попридержали слегка....

 

За всех только не надо расписываться,шановный

 

А Вам, с аттель, вообще неча нам советы давать. Хто Вы и мне и нам? Вы,- даже не сбоку-припеку...

Прашла любовь, прашла любовь,
По ней звонят колокола,
Пращай любовь, пращай любовь,
Как харашо, што ты была...

 

Я гадав, що тут ім'я Бандери з'їдять прямо з монітором.

(напевно теж забагато начитався радянської преси, де весь СеРиСеРи був проти Бандери).

Виявилось, що максимун негативу проти Степана це:

Проміжний висновок. Бандера нікому нічого поганого не зробив або форумчанам про це нічого не відомо.

Ну що ж. Глянемо далі...

 

Каждому вновь прибывшему отчитываться о своём происхождении и месте рождения отчитываться не собираюсь.И слюной(или ещё чем) на монитор брызгать не надо.

 

И кому это Вы так, сэ-э-эр? Ну, канешно, не мне, бо у меня регистрация аж на день окончания 2-й мировой, а на монитор, если и брызгаю, то только сладкими слЮнями

 

Да...Всё это только подтверждает вышеприведённые слова , кстати,украинца

 

Опять Вы влетели, сэ-э-э-эр! Я же східняк, донецкий горный инженер, по своему первому образованию

 

Miki,
Ви з комп"ютерними вірусами розмовляєте?

Заблокуйте певний домен (і його місцеві дзеркала) - віруси "устанут - перестанут".

 

О'кей! Дякую.

 

А схiдняк не украинец?Тогда чего вы вообще расшумелись , шановный?

 

Ратушняк-це звісно авторитет,особливо після того, як він заявив що молдавани-сама найтупіша нація в світі.
Цього бовдура вже давно потрібно було запроторити у в"язницю за розпалювання національної ворожнечі.

 

Конечно ничего. Это как посмотреть. Чтоб увидеть надо кому-то провести акт террора, а можно и акцию Бандеры в Крыму. И написать книги провоглашающие борьбу русских с украинцами.
ПРедставьте сейчас русского Бандеру с теми же действиями, перечитайте его с заменой украинцев на русских в Крыму и русским освободительным движением и вы поймете, что националистиский лидер как герой не годится стране где проживает много национальностей.

Вариантов много.

В принципе я сказал, тут не Бандера важен, а то что сейчас в головах от него осталось.

 

Осталось... а чаво не хватит - добавим. В школьных учебниках, в частности, бо это особо важно