Поезія та проза

Микола Луків

Дві верби, дві журби, дві осінні задуми, -
Дві сестри, дві вдови входять в ліс, наче в думу.

В лісовій глушині вони схожими стануть
На двох птиць чи двох риб, що пливуть у тумані.

Вийде з хати лісник, вийде, стане на ґанку:
Дві верби, дві журби, дві під вікнами мавки.

***

Дощі минулись - і нема.
Сніги іще не впали.
Отак - ні осінь, ні зима,
Згрібаєм листя, палим.

А дим гірчить, снується дим,
Вкриває сад імлою.
І щось навік спливає з ним,
Як листя за водою.

А що сплива? Аби ж слова
Уміли передати!..
Вітрисько, буйна голова,
Навчи не сумувати.

Сміється вітер. Що йому!
Гуляй собі, та й тільки!.
А жінка в сивому диму
Стоїть, як пізня квітка.

І зрідка, ніби крадькома,
В люстерко заглядає...
Дощі минулись - і нема,
І молодість минає.

---------- Додано в 10:39 ---------- Попередній допис був написаний в 08:43 ----------

Ліна Костенко

Зближається той день і та хвилина
той день і час уже не в далині,
коли задзвонить кожна бадилина
нечутним дзвоном — це вже по мені.

Невже мій шлях загубиться у мотлосі
і потьмяніє днів моїх скрижаль?!
Надходить час останньої самотності.
Не все я встиг. Усе не встиг. На жаль.

 

Ну скажи — хіба це фантастично,
Що у цьому хаосі доріг
Під суворим небом,
Небом вічним,
Я тебе зустрів і не зберіг!
Ти і я — це вічне, як і небо.
Доки мерехтітимуть світи,
Буду Я приходити до Тебе,
І до інших йтимуть
Горді Ти.
Як це все буденно!
Як це звично!
Скільки раз це бачила Земля!
Але ми з тобою...
Ми не вічні,
Ми з тобою просто — ти і я...
І тому для мене так трагічно
Те, що ти чиясь, а не моя.

В.Симоненко

 

Іван ФРАНКО

І ти лукавила зо мною!
Ах, ангельські слова твої
Були лиш облиском брехні!
І ти лукавила зо мною!
І нетямущому мені
Затрули серце гризотою
Ті ангельські слова твої…
І ти лукавила зо мною!

Неначе правдою самою,
Неначе золотом, в огні
Без скази чищеним, — ох, ні,
Неначе правдою самою,
Так в добрі і нещасні дні
Я величався все тобою!
Мов злотом, чищеним в огні,
Неначе правдою самою.

Та під пліною золотою
Ховались скази мідяні,
І цвіт, розцвілий навесні,
Під пишнотою золотою
Крив черв'яка! Ох, чи не в сні
Любились щиро ми з тобою?
І серце бідне рвесь у мні,
Що ти злукавила зо мною!..

1880

один з незабутніх подарунків від батьків - збірка творів Франка...

 

Ця пісня дуже гарно звучить у виконанні Назарія Яремчука
[MP3]http://www.playcast.ru/uploads/2009/12/12/1395902.mp3[/MP3]

Владимир Набоков

Будь со мной прозрачнее и проще:
у меня осталась ты одна.
Дом сожжен и вырублены рощи,
где моя туманилась весна,

где березы грезили и дятел
по стволу постукивал... В бою
безысходном друга я утратил,
а потом и родину мою.

И во сне я с призраками реял,
наяву с блудницами блуждал,
и в горах я вымыслы развеял,
и в морях я песни растерял.

А теперь о прошлом суждено мне
тосковать у твоего огня.
Будь нежней, будь искреннее. Помни,
ты одна осталась у меня.

 

Старость
Бильковский Майк

Иногда наступает такое состояние, когда за считанные минуты, проносится вся твоя жизнь, детство, юность, прожитые годы. Это настораживает, и ты понимаешь, что уже не молод. Ты начинаешь бояться и чаще смотришь в зеркало, ловя себя на мысли, что всё это глупость и не стоит забивать
голову дурацкой философией. Но мысли, глупые мысли...!
Душу охватывает паника и ты осознаёшь, что стареешь.
Хотя нет... Ты ещё силён, у тебя много интересов, друзей,
тебя любят в обществе.Разве этого мало?
Ты стал чувствителен и требователен к окружающим. Зачем?
Вопрос самому себе, на который нет ответа. И ты копаешься в себе, не замечая, как теряешь друзей, приобретая врагов. Обман? Нет! Глупость! Всё это глупость! Ты успокаиваешь себя, что всё пройдёт, но новый день не принёс изменений - и опять нудное копание в себе....
Ты убегаешь от ответа, зная, что он есть, но мысли, глупые мысли...! Ночи становятся длиннее, ты стал бояться одиночества. Что это? Паранойя? Нет! Фобия? Нет! Шизофрения? Глупо....
Ты понимаешь, что надо что-то менять. Но что? Сплошные вопросы. А в глубине твоего подсознания ответ готов. Это старость! И ты смеёшься над самим собой. Неужели это судьба, с которой надо смириться? И ты бежишь от неё, споришь, тебе хочется выиграть - зная, что спор проигран и выхода... нет.

 

Бильковский Майк

Я убегаю от судьбы, вчерашний день забыть пытаясь.
Но серых будней суеты, не избежать, а что осталось?!
Лежать и глядя в потолок, мечтать о будущем и прошлом.
Ругать судьбу, себе в упрёк, копаться в мелочном и пошлом.

А может что-то изменить, судьбу поставить на колени?
Отчистить душу, всё забыть, но мысли мутные как тени.
Вновь убегая от судьбы, тону в объятиях рутины.
И не услышит Бог мольбы, в её коварной паутине.

Стоят настенные часы, но стрелки жизни крутит время.
Не убежать мне от судьбы, не скинуть тягостное бремя.
И споря сам, с самим собой, как серый камень преткновенья.
Давно повенчаный с судьбой, судьбой беды и невезенья.

***

Время било нещадно, поставив лицом
Перед фактом - не раз и ни два.
Но не верю я в сказку с счастливым концом.
И не верю в пустые слова.

Вновь ищу я ответа... Так в чём же тут соль?
Но тоска надавила на грудь.
Моё счастье заблудшее - вечная боль
Нож готово мне в спину воткнуть.

Были радость удач и пожатия рук,
Счастья миг, что не смог уберечь.
Вьётся длинным хвостом вереница разлук,
Пустота неоправданных встреч.

Что за дикое время, не выжечь огнём.
Задыхаясь в сетях клеветы,
Яд смывая с души запоздалым дождём
Я бегу, заметая следы.

 

Рай...

Файфер

«Напитки покрепче…
Слова покороче…
Так проще, так легче…
Стираются ночи…» «Звери»


Забитые окна…
Открытые двери…
Прошедшие годы –
Находки… Потери…
Забытое имя….
Вчерашние ласки….
Встающее солнце
В дождливой раскраске…

Колючие звёзды…
Глоток сигареты…
А вместо вопросов
Сплошные ответы…
Холодные руки…
Горячие губы…
Вода в преисподней,
Кипящая в трубах…

На чёрное ставим,
Играя на белом….
О Вечности пишем
Крошащимся мелом…
Уходим в рассветы…
Встречаем закаты…
Здесь только рождённый –
Уже виноватый…

То выстрел в затылок,
То бритва по венам…
На камешке надпись –
Сума и застенок…
Улыбка сквозь зубы
И водка до края…

Вот так и живём
В этом проклятом рае…

 

Богдан-Ігор АНТОНИЧ


НІЧ В МІСТІ

Ніч сідає на рогах вулиць
і тулить сірі кудли в цемент стін
а часу гін
плутаючись в сітях дротів
по цинках блях
з даху на дах
з цвяху на цвях
котиться
і коле свої груди о колючки громозводів
котиться і коле
час-перекотиполе
місяць розп’ятий на антенах і рудий лоб
обмотав шматками міді
а зимні долоні вітру
що пахне глиною підміських піль
холодять парені виски й біль
мучениці там біль ліхтарні
тінь розлягається по мурах
афіші жаху
журяться жарівки зорі на стелі паражі неба
глядять як у ніг їх
на хрузлярі в чорних окулярах
безшелесно їде гріх.

ПОХМУРИЙ ГІМН

Похилі чола,
похмурі очі,
розпука гола,
мов свердлом, точить.
Тривожний голос
шепоче стиха,
та зір навколо
шукає лиха.
Тривожні очі:
німим що буде?
І серед ночі
блукають люди.
Зимою, літом,
мороз чи спека —
йде острах світом
та небезпека.
Гарячка й туга
уста спалила,
і кряче пугач —
зла чорна сила.
Стукочуть кузні
десь таємниче,
і усміх дружній
застиг в обличчі.
Заблисне обрій
вогнями зливи,
добі хоробрій
час невмолимий.
Зневіри трійло,
сліпий недогляд,
та неспокійно
у далеч погляд.
І раптом: стукіт,
тупіт,
гул
копит.
Далеко
дудоня.
Стрясеться
долоня.
І раптом: глухо.
І до землі в тривозі вухо:
земля дрижить.
І чути:
з грюкотом гряде далека мить.
Надходять роки,
суворі роки.
Незламні кроки
вже на Нову прямують путь,
Нове
майбутнє
молотом
кують.

КІНЕЦЬ СВІТУ

Мов бура плахта, хмара круків
сідає на дахах бриластих,
і місяць, звівши сині руки,
немов пророк, став місто клясти.

За всі гріхи і всі провини,
за малість, зрадність і підлоту,
за злочини, що повне ними
кубло презирства і голоти.

Тоді розпутники і гарпагони
покутних псалмів заспівали,
і калібани били в дзвони,
й гетери, мов кобили, ржали.

Мерзенні, сороміцькі, мертві
люїзи з ліжок виходили,
й сарданапалів гордих жертви
червоні язики гострили.

Мов стріл дванадцять з неба пращі,
вітрів дванадцять шле додолу,
й Земля розкрила зворів пащі,
й розбите в кусні Сонця коло.

Гримить підземний лоскіт здаля,
вдаряє в мури буря дзвонів,
і місто котиться в провалля
під лопіт крил і мегафонів.

 

Т.Шевченко

Заворожи мені, волхве,
Друже сивоусий!
Ти вже серце запечатав,
А я ще боюся.
Боюся ще погорілу
Пустку ' руйнувати,
Боюся ще, мій голубе,
Серце поховати.
Може, вернеться надія
З тією водою
Зцілющою й живущою,
Дрібною сльозою.
Може, вернеться з-за світа
В пустку зимувати,
Хоч всередині обілить
Горілую хату.
І витопить, і нагріє,
І світло засвітить...
Може, ще раз прокинуться
Мої думи-діти.
Може, ще раз помолюся,
З дітками заплачу.
Може, ще раз сонце правди
Хоч крізь сон побачу...
Стань же братом, хоч одури,
Скажи, що робити:
Чи молитись, чи журитись,
Чи тім'я розбити??!

 

Олександр Олесь

Душа моя — пустка холодна й німа…
Нічого в тій пустці самотній нема:
То вітер розвіяв, то хвилі зірвали,
То, граючись, діти малі розібрали.

Душа моя — дно безджерельне й сухе,
Де тільки сіріє каміння важке…
Тим сірим камінням колись в мої груди
Все били без жалю, жалкуючи, люди.

***

Як жити хочеться! Несказанно, безмірно…
Не надивився я ні на зелену землю,
Ні на далекі сині небеса.

Я не наслухався ні шуму рік широких,
Ні шелесту лісів дремучих, темних,
Ні голосу пташок, що вихваляють світ.

Я все життя горів на огнищі людському,
Я все життя неначе був розп'ятий
За злочин чийсь на вічному хресті.

Я все життя збирався тільки жити,
Дивитись, слухати і пити
Нектар із келиха краси…

 

Алексей Порошин

А может, этот мир – простой мираж
В горячей иссушающей пустыне?
И этот покосившийся витраж
В церквушке – никакая не святыня,
А чья-нибудь насмешка и кураж?
И рвётся вдох. И кровь в сосудах стынет –
Настолько натурален антураж…

А может быть мне всё же повезло,
Что я, о счастье размышляя втуне,
Плыву волнам/ветрам/смертям назло
В угоду избалованной Фортуне
В Бермудском треугольнике на шхуне,
И парус сник. И сломано весло,
И каждый день - как будто накануне…

А может быть когда-нибудь и я
Махну рукой, сказав/отрезав: хватит!
И где-то у зловонного ручья
Проснусь среди отребья и голья
(Пожалуй, «голытьбы», «голья» не катит)
И как трухлявый, проржавевший катет
Вонжусь в гипотенузу бытия…

Вонжусь? Вонзюсь? Грамматика слаба
В стремленье бесконечных толкований,
Мешающих канве повествований
О женщине по имени Судьба,
О матери терзаний и страданий,
Считающей, что радость расставаний
Прекрасней, чем любовная борьба…

А может…
Вряд ли. Скрипки и смычки
Лежат в футлярах, замкнуты и робки,
И смотрят помутневшие зрачки
На стол, где спят объедки, вилки, пробки,
А на полу в подарочной коробке,
На самом дне остались черепки…
И только телефонные гудки…
И скалятся подсвеченные кнопки…
Вот только счастье вынесли за скобки,
Ему здесь оставаться не с руки…

 

Мне снилось, что умерли мы в разлуке
И встретились снова.
Мы разве при жизни могли
Друг друга понять с полуслова?

Сквозь нас пролетали дожди,
Нас легкие птицы пронзали,
С одним замираньем в груди
Мы, тучу пройдя, прозревали.

Все тучи твои – сквозь меня!
Одною грозою нас било…
Все беды мои – сквозь тебя!
А разве при жизни так было?

При жизни мы разве могли
Так долго и нежно прощаться?
Мне снилось, что мы умерли…
…и я не хотел просыпаться...

Игорь Шкляревский

 

Бесконечность

А объездного просто нет пути. Нигде.
Она единственна, та странная дорога...
И попрошу за всё прощения у Бога
Я перед тем, как раствориться в темноте.

Пока не верится, но видимо душа
Уже долезла до критической отметки.
Её прикид смешной, немыслимой расцветки
Теперь уже не стоит ни гроша.

И может что-нибудь изменится, когда
Устав от блеска, темноты и от погони
Сорвется с неба безымянная звезда
И упадет в мои замёрзшие ладони.

Когда глазницами пустыми взглянет мрак, -
Сгорит невидимой свечой у изголовья
Тот талисман, что называется любовью.
Или вообще, не называется никак.

Не знаю автора...

 

Неповторимы кошки и красивы –
Что с чердака, что с шелковых перин,
Шипящие, фурчащие лениво,
С прыжками тонконогих балерин,

Хитрющие, степенные, шальные,
С глазами, где насмешливость и грусть.
Не знаем мы их помыслы иные,
Зато они нас знают наизусть.

Мы можем тискать маленькое тельце,
Подлизываться к кошке, даже льстить,
По праву доброго рабовладельца
Купить или на волю отпустить,

И за неблагодарность разозлиться,
И отшвырнуть строптивую подчас…
Но кошка знает, что она – тигрица,
По праву сильного она прощает нас.

Б.Эскин

 

Сергей Косинов

Неуклюжие улицы прячут простуженный нос
Под обрывки осенних, никем не прочитанных писем.
И чихающий город замёрзшими пальцами стиснул
Даль своих горизонтов.
Мой зонтик
Прохладой сырою насквозь
Пропитался. И лёгкие душит туман,
Не оставив в них места для запаха мятного чая.
Режет вены ноябрь и продрогшей дворнягой встречает
Апокалипсис года…
Погода
Свою философию ран
Прячет в тучах… в ненастье ста тысяч заноз…
Как художник слепой, я лишён ощущения красок…
Всепрощающий дождь не отмоет тоски. И напрасно
Претендую на выход…
Как тихо
И небо и жизнь под откос
Полетели… Предчувствую сердцем закат
И своё одиночество глупо рифмую с несчастьем…
Я бы выразил осень. Хватило бы слов. Я согласен
Исписать себя насмерть…
Погаснув,
Уже не тревожат мой взгляд
Звёзды в лужах. Огнями смеётся вокзал…
Но не жду никого… и уже ни о ком не жалею…
Просто этот ноябрь превратил мою душу в потерю
И напомнил о лете…
… в которое я опоздал…

 

Антонина Алексеева

Вначале...


А разве слово было вначале?
Кто сказал?!!!
Вначале молчали ...
Может, конечно, плакали
Или кричали ...
Но ... не говорили ...
М о л ч а л и ...
Смотрели ...
Слушали ...
Не знали печали ...
А самое главное -
Изъянов не замечали ...
Ч у в с т в о в а л и ...
И ... м о л ч а л и ...
А потом ...
Появилось слово ...
Но уже потом ...
Не в самом начале ...
А ...
Значительно позже ...
И все ...
Уже ... н е м о л ч а л и ...
И ...
ДЕЛАЛИ БОЛЬНО СЛОВАМИ ...
Доводя до печали ...
А слезы МОЛЧА КРИЧАЛИ ...
Но только ...
СЛОВА их ... НЕ ЗАМЕЧАЛИ ...
А лучше бы П О М О Л Ч А Л И ...
Как было
В самом начале ...
Нет ...
Не слово было ...
М О Л Ч А Л И ...
И ...
ПРОСТО Л Ю Б И Л И ...
Б Е З СЛОВ ...
Ч У В С Т В О В А Л И ...
Вот и МОЛЧАЛИ ...

..... в н а ч а л е ...

---------- Додано в 09:20 ---------- Попередній допис був написаний в 09:03 ----------



Эдвард Мунк. Разрыв

Ника Невыразимова

Она уходит – женщина-дорога –
к какой-то чёрной трещине в пространстве.
Ещё чуть-чуть, ещё совсем немного –
её не станет видно. Что за странность:
вам кажется, я здесь стою, не так ли?
Стою и руку прижимаю к сердцу –
плохой актёр в любительском спектакле,
готовый жахнуть уксусной эссенции…
Но нет, я не стою – за ней бегу я,
и это унизительно и стыдно –
просить возврата, слова, поцелуя…
Ещё чуть-чуть – её не станет видно.
Она уходит – женщина из света,
уходит от меня – из ночи в утро,
сливается с дорогой, полем, ветром…
Она идёт. А я… стою как будто?
Стою и руку прижимаю к сердцу?
О нет, я не стою. Валяюсь мёртвый.
И ворон на груди моей уселся.
Она уходит....!

 

ЛЕОНІД ЗАКОРДОНЕЦЬ

Несила ані спати, ні писати.
Аби ж іще й не думати мені!
Але ж куди цей біль душі сховати?
Вже й так ним повні схованки нічні.

Я кам’янію з болем наодинці,
Йому ж зі мною – як ні з ким ніде.
Висить зоря на срібній павутинці,
Зітхни печально – і вона впаде...

***

Не озираюсь на літа відбулі.
То марна трата сил, а серце чуле
Ще битись мусить в нинішній реальності,
Де плач душі
І меч відповідальності.

 

Александр Назаров

Неслышному голосу вняв,
В заботах каждого дня
Какая-то часть меня
Живёт помимо меня.
И, путаясь и греша,
Оправдываясь и казня,
Невнятный предмет, душа,
Перерастает меня…
И что остаётся мне,
С невнятным моим: когда?

Есть небо в моём окне,
И в небе горит звезда…

 

Як хочеться – вмерти!
Аби не мовчати,
ні криком кричати
останню зірницю,
обвітрену врано
останнє спинання
осклілої днини –
діждати – і вмерти!
І вже – не вертати:
у спокій глибокий,
де тиша колише,
де пісня затисне
обкладене серце –
ані продихнути –
як хочеться вмерти!
Відмрілися мрії,
віддумались думи
всі радощі – вщухли,
всі барви – погасли.
Голодна, як проруб,
тропа вертикальна
не видертись нею
ні кроком ні оком
ні рухом ні духом
ні тілом зболілим
ні горлом скривіли
од крику – владико,
піднось мене вгору,
бо хочу – померти!
Та й як перебути –
ці гони чекання
пониззя безодні
цей поверх терпіння
цю муку прелюту
дай, Господи, - вмерти!
Пропасти, забутись,
зійти себе в зойках,
на друзки розпасти,
розвіятись в вітрі,
згубитися в часі
і вирвавши душу
піти – в безімення!
За пагорбом долі –
снігів снігавиця,
завія дороги,
кушпелиця шалу,
а матірні руки,
осклілим світанням
піднеслі над світом,
шукають навпомац
синівське привиддя
родимку при оці
зажурені згорблені схилені плечі.
Як хочеться – вмерти!
зайти непомітно
за грань сподівання
за обрій нестерпу
за мури покори
за грати шаленства
за лють – огорожі
за лози волань
шпичаки навіженства
аби розплататись
в снігах безшелесних
десь між кучугурами
доль запропалих –
Як хочеться вмерти!

 

С.Жигунов.

Белое безмолвие.

Глухой, как крик, снег,
В ущельях грязный лед,
И ветра дикий смех
На клочья воздух рвет.

Крутой небес склон
Извергнет сонм бед,
И вьюги тихий стон
Мой заметает след
Белым, как саван, безмолвием.

Сюда дорог нет,
Отсюда нет пути,
И все, что так искал,
Немыслимой найти.

Ты оглянись назад –
На талый снег лег
Последний слабый след
Твоих уставших ног.
Белое, белое безмолвие.

Последнее тепло
Отдашь под вой труб,
Пытаясь закричать,
Не разжимая губ.

Упав лицом вперед,
Застынешь навсегда,
Когда в твоих глазах
Распустит два крыла
Белое, белое безмолвие.

***

Река забвения.

Старый клоун тихо едет
По проселочной дороге,
От сухих деревьев тени
Тянут руки, близок вечер.

Он везет с собой в корзине
Петуха, часы и свечи,
Он всю жизнь провел в разлуке
И не встречен.

Все вокруг казалось бредом,
Только старый клоун ведал,
Что исход неведом...
Колокольный звон поведал,
Что свершаются все беды
В эту среду.

А дорога все дрожала
Под копытами гнедого,
Под колеса попадали
Лишь каменья да надежды.

Горный ветер пал в долину
И сорвал с него одежды,
Сердце вздрогнуло,
Но биться стало реже.

Он кричал, никто не слушал,
Мир катился спелой грушей
Ближе к краю...
Дождь шумел в стакане света,
Жизнь прошла, и только где-то
Плещет Лета...

Мертвый клоун тихо едет
По проселочной дороге,
От сухих деревьев тени
Тянут руки, близок вечер.
Он увез от нас в корзине
Петуха, часы и свечи...

---------- Додано в 16:14 ---------- Попередній допис був написаний в 16:13 ----------

Марина Шахаф

Подари мне каплю лжи под Новый год.
Расскажи, что дышит счастьем гороскоп,
И теперь нам в жизни точно повезёт,
Високосный – он от слова высоко.

Покорять вершины - запросто - пустяк!
Мы взлетим с тобой до сказочных высот.
Високостный счёт ведется на костях,
Но не нам судьба прицелится в висок.

Говори. И я себе убавлю год.
Притворюсь, что вспять мгновение бежит,
Что не вниз, а вверх гиперболой ползёт
Високосно, косо скроенная жизнь.

Обмани. А я поверю невзначай.
Окольцуй слова и выдохни, как дым.
И в окурках ложь скончается,
А чай
Будет вновь горчить предчувствием беды.