Поезія та проза

Юрий Егоров

Мой Ангел, тронь рукой плечо –
Я буду знать, что ты со мною,
Тогда я сердце успокою,
Что не одни мы с ним еще.
Я обещаю не читать
Твои глаза, где все известно,
Мне было б страшно, если честно,
Узнав, что будет – не мечтать.
Я обещаю не просить,
Чтобы твое крыло согрело,
Я греюсь сам, пусть неумело,
Тем, что еще могу любить.
Я обещаю не жалеть
О том, что есть… о том, что было,
И пусть ее любовь остыла,
Она мне помогла взлететь.
Я обещаю не рыдать
В твои прозрачные одежды –
Еще есть силы для надежды,
Еще есть силы что-то ждать.
Я обещаю не корить
Тебя за то, что был ты рядом,
Но не окликнул даже взглядом,
Что мне ее не разлюбить.
Ты просто тронь мое плечо,
Нет, я один не испугался,
Но если ты не потерялся –
Не все потеряно еще…

 

Отберите у меня ключи
От дверей…от мыслей…от сомнений…
От бессонниц, душных сновидений,
Безнадежных как мои мечты…
Отберите у меня ключи.

Я устал - я больше не могу
Ждать, что все еще перевернется,
Перемелется, забудется, найдется
На каком-то дальнем берегу.
Я устал… и больше не могу.

Отпустите…, я хочу назад
В зазеркалье моей жизни прошлой,
Той, такой забытой и хорошей -
Окунуться в голос, запах, взгляд…
Отпустите, я хочу назад.

Украдите для меня билет -
Этот поезд дремлет в клубах пара…
Что же ты тогда мне прошептала?
Семафор мигнул. Зеленый свет.
Украдите для меня билет!

Дождь холодных струек по щеке
Потерялся в тупике вокзальном…
Я ведь не сказал о самом главном
Девочке в далёком далеке.
Это, просто, дождик по щеке…

Отпустите! Дайте, смою грусть.
Я останусь там. Я не вернусь…

 

Гамлет

Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далеком отголоске,
Что случится на моем веку.

На меня наставлен сумрак ночи
Тысячью биноклей на оси.
Если только можно, Aвва Oтче,
Чашу эту мимо пронеси.

Я люблю Твой замысел упрямый
И играть согласен эту роль.
Но сейчас идет другая драма,
И на этот раз меня уволь.

Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути.
Я один, все тонет в фарисействе.
Жизнь прожить — не поле перейти.

Б.Пастернак

 

Моя осень

Жорж Эросс

Осень... Моя собственная осень...
Какая же она на самом деле?
Простая... Усталая... С проседью...
Плаксивая и чуть недоспелая...

Обычное дело – дождик, лужи...
Теряющие, как стыд, листву сады...
Недалеко уже и до стужи,
И мерно редеют ясных дней ряды...

Коктейль из солнечных нед-остатков
И клятв недосказанности осенней...
Немного вчерашнего, сладкого,
И тоски по будущности весенней...

Всё как у всех, ничего такого...
Осыпание перезревших надежд...
Измельчан 5 всего большого,
И обветшание вчерашних одежд...

Зябь простывшего настроения...
Словом – переменчивая погода
И ностальгии обострение...
Ну а так... Ничего особенного...

---------- Додано в 10:09 ---------- Попередній допис був написаний в 10:05 ----------

Анатолій Матвійчук

МАСКА

Я собрался на маскарад,
Мне жутко захотелось в сказку
И я надел смешной наряд
И выбрал поглупее маску.

Решил, предстану я шутом
С умом и дерзостью нахала
И буду распевать о том,
О чем и думать не пристало.

Я буду сдвинутым слегка,
Ведь глупость славе не помеха,
И стану корчить дурака,
Чтоб люди падали от смеха.

Когда ж под маскою глупца,
Наизгалявшись до блаженства,
Я маску вдруг сорву с лица,
Чтоб все узрели совершенство…

И вот пришел мой звездный час,
Расстаться с этой глупой ролью,
Сейчас я огорошу вас,
Сейчас. Сейчас… Твержу я с болью,

Но что же это — сон? Вранье!
На пальцах кровь, как будто краска…
И отставать не хочет маска —
Она теперь лицо мое.

***

НЕВЫНОСИМО

Невыносимо чувство одиночества,
Когда туман осенний за окном,
И голые деревья, как пророчества,
О том, что все проходит день за днем.

Невыносимо чувство ожидания,
Когда живем надеждой на «авось»,
И так легко находим оправдание
Всему, что в жизни нашей не сбылось.

Невыносимо горькое отчаянье,
Когда привычно тлеем, не горим,
И вновь глядимся мы в глаза случайные
И не о том все время говорим.

Еще невыносимей чувство близости,
Когда вполсилы эта боль и страсть,
И мы боимся до Любви возвыситься,
Чтоб, не дай Боже, больно не упас…4C…

А за окном приметы увядания …
И неизбежно торжество зимы,
И ветер полон горького рыдания
За все, что не успеть сумеем мы!

И оттого кричать порою хочется,
Услышав сердцем холод вечных зим:
«Спаси меня! Спаси от одиночества,
Когда я сам себе невыносим…»

 

Василь Кузан


Набридло, набрякло, намерзло,
Намокло від рогу до рогу.
Вже пізно шукати початок
І страшно міняти дорогу.
За душами сутінки, смутки,
Тумани, просякнуті ніччю...
Не так відбуваються кроки,
І знаки не ті по узбіччю.
Ламаються пальці, мов п’яльця,
І рушаться мрії, мов храми,
І хрестиком вишита доля,
І хочеться знову до мами.
Упасти обличчям в долоні
І плакати, плакати вільно,
Аж поки не зробиться легко,
Аж поки не стане спокійно.
Аж поки навчишся сприймати
Жорстокість, буденність, тривогу,
Аж поки не звикнеш до думки,
Що пізно міняти дорогу.

---------- Додано в 21:52 ---------- Попередній допис був написаний в 21:30 ----------

Тарас Шевченко

Чи то недоля та неволя,
Чи то літа ті летячи
Розбили душу? Чи ніколи
Й не жив я з нею, живучи
З людьми в паскуді, опаскудив
І душу чистую?.. А люде!
(Звичайне, люде, сміючись)
Зовуть її і молодою,
І непорочною, святою,
І ще якоюсь... Вороги!!
І люті! люті! Ви ж украли,
В багно погане заховали
Алмаз мій чистий, дорогий,
Мою колись святую душу!
Та й смієтесь. Нехристияне!
Чи не меж вами ж я, погані,
Так опоганивсь, що й не знать,
Чи й був я чистим коли-небудь,
Бо ви мене з святого неба
Взяли меж себе — і писать
Погані вірші научили.
Ви тяжкий камень положили
Посеред шляху... і розбили
О його... бога боячись!
Моє малеє, та убоге,
Та серце праведне колись!
Тепер іду я без дороги,
Без шляху битого... а ви!
Дивуєтесь, що спотикаюсь,
Що вас і долю проклинаю,
І плачу тяжко, і, як ви...
Душі убогої цураюсь,
Своєї грішної душі!

 

Cтус

Заходить старість крадькома
дверима злигоднів докучних,
і гріх промовити, незручно
сказати, що її нема.
І тяжко мовити: люблю,
і — не по правді — що стужився.
Себе на думці вже ловлю,
що і не жив, а геть нажився.
Докучило. І вже чортма
колись нагріти змерзлі груди.
Як не було — то вже й не буде.
Заходить старість крадькома.

***

Пожухле листя опадає з віт,
голосить голий стовбур схриплокронний.
Це — похорон життя. Безоборонний
і безоглядний розпач. Древній міт,
що стратив чари. Пітьма наросла
напростопадним муром — мов тумани
даремних змáгань, поривів, омани
твоїх безкрилих злетів — без числа.
Розвіявся далекий чар і чад:
і, вже на Мономаховому возі,
літорослі, рушаєм по дорозі,
з котрої не вертаються назад.

***

І душу облягло знесилля —
всім замірам наперекір.
Повір же — хоч у божевілля,
бодай у чорта, а — повір.
У вічко зирить бузувір —
чи не скорився ще знесиллю?
Оце, душе, і все весілля
у цьому льосі, потаймир.
Ти ще людина? Ти вже звір?
З кутків несе старою цвіллю.
Замки і ґрати. На дозвілля —
в квадраті шиби — чорний бір.
А найсвятіший вірить клір,
як добре мур натерти сіллю —
то й без чарунку й трути-зілля
він вип’є крівцю, як упир.

***

Ущухло серце джерела.
Криниця тьмяна обміліла
мовчить. Як вся душа зболіла!
І світова зоря зійшла.
В сто летів розметався птах —
покружеляє-кружеляє —
і відлетить. Кого шукає
той птах — твій крик,
твій біль, твій жах?
Це ти, це ти, ясна водо
де тихі зорі полоскались,
де білі хмари тінню брались,
німій, бідо моя, жадо
моя. Бо серця джерело
вже обімліло. Обміліла
криниця, і верба пустила
гарячі брості — в крик-зело.

 

В жаркой пустыне, под солнцем сгорая
Шёл старец седой с ним старуха слепая.
Сума за плечами и в горле песок
Шли молча, мечтая:- воды бы глоток!
Прекрасный оазис возник перед ними,
Как райские кущи с вратами резными.
Приказчик сидит на скамье у ворот
И сыт и одет, но с ухмылкою рот.
Входи, говорит старику - это Рай,
Что только желаешь себе выбирай.
Но только старуху оставь у ворот
И снова скривило усмешкою рот...
Слепую слезу у жены вытирая
И ей в утешенье слова подбирая,
Сказал, что мираж перед ними возник
Пойдём, дорогая, уж скоро родник.
На сей раз, дорога его привела
К простому крыльцу - «ни двора, ни кола».
Хозяин приветлив, гостей напоил
Обоим дал хлеба, и спать уложил…
-Спите, спокойно,-сказал – Вы в Раю,
Коль не оставил старуху свою
Вечное Царствие Вам на двоих.
В Рай не пускают, кто предал своих

з сайту UaVet

 

Почему-то вспомнил сегодня, как услышал это в исполнении автора. Просто понравилось. Напечатанный текст конечно не передаст интонаций, но всё же:

 

Стус

І світ існує мій по той бік мене.
Увесь, немов покинуте багаття,
спокійно дотліває, чи вогнем
пойметься зопалу у кілька нападів —
мене до себе марно привертає,
бо вже туди заказано путі.
Живи на віддалі од себе. Слухай
забутих голосів різноголосся,
щодня-щоночі позирай назад —
туди, де, відгороджене навіки,
минуле скулилось, немов за шклом.
Воно горить, немов свіча, — по той бік
твоєї пам’яті: кохана жінка
відносить сяйво далі, далі, далі,
як голка, прошиваючи пітьму.
А ти дивись і жди. Вона от-от,
от-от вона розмиється у темряві
і ти пірнеш у темінь. І кінець
благословить тебе своїм пришестям,
що квапилось до тебе. І — занадто.
Ти ждав його? Ти ждав його?
Мовчи.
І не допитуйся. Мовчи. Не треба
троюдити відгомонілу душу.
Вона хай спить. Хай спить вона. Хай спить.

 

Евтушенко

Много слов говорил умудренных,
много гладил тебя по плечу,
а ты плакала, словно ребенок,
что тебя полюбить не хочу.

И рванулась ты к ливню и к ветру,
как остаться тебя ни просил.
Черный зонт то тянул тебя кверху,
то, захлопавши, вбок относил.

И как будто оно опустело,
погруженное в забытье,
это детское тонкое тело,
это хрупкое тело твое.

И кричали вокруг водостоки,
словно криком кричал белый свет:
"Мы жестоки, жестоки, жестоки,
и за это пощады нам нет".

Все жестоко - и крыши, и стены,
и над городом неспроста
телевизорные антенны,
как распятия без Христа...

1957

 

Олег Малашевський

А я піду. Запам’ятайсь мені
Прожилком голубим на правій скроні,
Блисни колись бурштинкою на дні,
На дні моєї спраглої долоні.
Запам’ятайсь, вкарбуйсь на віки
Маленьким каблучком у кожен день мій.
Он там гарчать розлючені роки,
Втікаємо – ніхто не знайде, де ми.
Коли знайду себе, знайду сліпим,
Знайду німим, надтріснутим, надбитим.
А я хотів згоріти молодим,
Я так хотів над прірвою любити.
Я знав, де пекло, знав, де райська вись,
Я все забув, згадати знов не зможу.
Одну молитву знаю: не згубись
У лабіринтах зболеного мозку.
Мчить молодість моя в останні дні,
Махаю їй журбою на пероні.
Кричу їй в слід: запам’ятайсь мені
Прожилком голубим на правій скроні.

---------- Додано в 09:51 ---------- Попередній допис був написаний в 09:17 ----------

Стус

Я знав, що світ ховається од мене,
що в кожній речі причаїлась річ
і назирцем блукає. І не хоче
мені свій вид правдивий одслонити,
бо втрачено довіру існування
і приязнь — між людиною і світом.
Бо ж недарма малесенькі пташки
мене сахаються, втікає риба,
допіру людську постать запримітить,
і квіти кволою красою хочуть
од мене захиститися (останній
маленький скалок віри, що людина
ще не доконана потвора). Все ж
я думав, що гармонія світів
не обійшла людини, а лише
для неї назначила відстань: ось
твоя межа належання до світу.
Її не переходь — ото і все.
Але такого я не сподівався:
щоб світ тікав од мене стрімголов,
мов од зачумленого. Щоб і я
збагнув нарешті: щонайдальша відстань
між світом і тобою — заблизька
для певності збереження живого,
що лихо стало недосяжне. Боже,
вселенський гріх людські обліг серця.

***

Така незбутня туга навкруги!
Недовідоме голосне мовчання!
Бо вічності холодне струмування
попідмивало голі береги
душі украденої. Тільки пугач
цю тишу розпанахує — і в’юга
обрушиться на душу. Бо ж ні друга,
ні матері, ні жінки довкруги.
І оступила совість, мов борги,
ці дорікання, примуси, наруги,
обмови... Все понищить до ноги
оця незбутня туга довкруги.
Де дні стікають нерозлийводою,
регочуть ринви із живих могил.
Уже, стражденний, вибився із сил?
Вже чорний сон шлюбується з бідою?
Цей прямокутник болю, сизий весь,
зчорнілий думами і цигарками,
колись він піднесеться над віками,
як грудка болю, що скипівся днесь.

 

Как ты нашла меня? В каких календарях
Начертан путь наш, медленно и верно?
Двадцать восьмые сутки декабря
Свели нас вместе так закономерно...
Я улыбался, выгибая бровь,
Не понимая, что влечет бездонность,
Что девушка по имени Любовь -
Действительно любовь, а не влюбленность...
Весь мир готов проклясть или обнять,
Я шел по жизни тлеющей лампадой...
Как ты смогла поверить и понять?
И все простить, не упрекнув и взглядом?
Я путал все, дороги и следы,
Выплескивался в рифмах и конвертах.
И именем твоим назвав других,
Считал себя счастливейшим из смертных?!
А счастье - вот. Обрушилось, как снег.
До удивленья, Господи - как близко...
И время снова ускоряет бег,
И прошлым встречам ставит обелиски.
Не надо слез и восхищенных слов.
Не надо клятв ни письменно, ни устно...
Как невозможно называть Любовь
Заезженным и скучным словом - чувство...
Слились в одно два яростных огня,
Одни из тех, что эту землю вертят.
...И все-таки как ты нашла меня
Меж первым поцелуем и бессмертьем?..

Андрей Белянин

 

Федоров Василий

Людей не видя пред собой,
Не замечая в сквере лавочки,
 о улице идет слепой,
Потрагивая землю палочкой.

Его толкнут,
Пройдут вперед,
И тотчас, торопясь вмешаться,
Какой-то зрячий призовет
Быть чуткими
И не толкаться.

Но слышу голос я его,
Негромкий в человечьем гуде:
- Толкайтесь... Это ничего...
Я буду знать,
Что рядом - люди.

 

А есть ли другая жизнь за полосами дождей?
Штрихует, кропит, рисует, дышит в окно.
А есть ли в соседней комнате хоть кто-нибудь из людей?
Хоть кто-нибудь, а кто – в настоящем уже всё равно…

А есть ли в беззвучной музыке хоть капля звука добра?
Хоть слово любви в бесчисленном множестве слов?..
И в море огней хоть один блик того, в чем вчера
Ты так ошибалась считая, что это – любовь?..

***

Как я люблю тебя,
Жизнь моя… люди!..
Я не могу докричаться до вас!..
Горло срываю. Да, я безрассуден,
Но я безрассуден в последний раз!..

Как я люблю тебя,
Небо, свобода!..
Любимая женщина с дебрями фраз,
С именем Счастье. Да, я сумасброден,
Но я сумасброден в последний раз!..

Всё это – временно.
Рассветы и росы,
Шалости, глупости, ссоры… И нас
Кто-то заменит. Да, я несносен,
Но я несносен в последний раз…

Всё это – временно.
Жизнь, мелодии,
Стихи, переписки, обиды… Для вас
Я так завидно и дерзко свободен –
А я свободен в последний раз…

***

Все уходят, всё уходит.
Боль стучится, воет ветер.
Я одет не по погоде,
Холодно теперь на свете.

Облака в карман. По миру
Тенью, настежь достоянье:
Не залатанные дыры
Мертвого воспоминанья...


© Copyright: Одинокое Соло

 

Топчуть ноги радісно і струнко!
Сонні трави на вузькій межі
В день такий віддатись поцілункам!
в день такий цілим натхненням жить!

Пяним сонцем тіло налилося,
Тане й гнеться в ньому, як свіча, -
І тремтить схвильоване колосся,
Прихилившись до мого плеча.

В сотах мозку золотом прозорим
Мед думок розтоплених лежить,
А душа вклоняється просторам
І землі за світлу радість жить!

І за те, що стільки уст палило
І тягло мене вогнем спокус,
І за те, що замінить несила -
Ні на що - твої єдиних уст!

Олена Теліга

---------- Додано в 12:46 ---------- Попередній допис був написаний в 12:44 ----------

Ваш любовник - скрипач. Он седой и горбатый,
Он Вас дико ревнует, не любит и бьет,
Но, когда он играет концерт Сарасате,
Ваше сердце, как птица, летит и поет.

Он альфонс по призванью. Он знает секреты,
И умеет из женщины сделать "зеро"...
Но, когда затоскуют его флажолеты,
Он - божественный принц, он влюбленный Пьеро...

Он Вас скомкал, сломал, обокрал, обезличил.
"Фам де люкс" он сумел превратить в "фам де шамбр".
И давно уж не моден, давно неприличен
Ваш кротовый жакет с легким запахом "амбр".

И в усталом лице, и в манере держаться
Появилась у Вас и небрежность и лень.
Разве можно так горько, так зло насмехаться,
Разве можно топтать каблуками сирень?..

И когда Вы, страдая от ласк хамоватых,
Тихо плачете где-то в углу, не дыша,
Он играет для Вас свой концерт Сарасате,
От которого кровью зальется душа!

Безобразной, ненужной, больной и брюхатой,
Ненавидя его, презирая себя,
Вы прощаете все за концерт Сарасате,
Исступленно, безумно и больно любя!...

1927
Вертинский

 

Екатерина Горбовская
***
Ах, да... Ты опять хочешь правды.
Её я имею – полнo!
Но только из длинной цепочки
Одно выпадает звено...
Потом выпадает другое,
И мы уже вяжем узлы,
И речь осторожной дугою
Скользит, огибая углы.
А вечер уж близится к ночи,
И не было этого дня,
И ты уже правды не хочешь,
И нету её у меня.

***
Я плохо сплю,
Мне снятся злые люди
И по земле летящий самолет,
И тихий плач, который ночью будит,
А поутру проснуться не дает.

Я плохо сплю. И еле просыпаюсь.
И время - на меня - идет, идет…
Хочу бежать, но молча расступаюсь
И рассыпаюсь
Абсолютно. Вот.

Прогулка

Я приняла неизбежность потерь,
Что мне за дело, где ты теперь...
Почта, аптека, здание ТАСС...
Что мне за дело, с кем ты сейчас!
Рынок. Химчистка. Библиотека.
Солнце играет в витринах, слепя...
Я не могла бы убить человека.
Даже тебя.

 

***

Иду - и думаю о разном,
Плету на гроб себе венок,
И в этом мире безобразном
Благообразно одинок.

Но слышу вдруг: война, идея,
Последний бой, двадцатый век.
И вспоминаю, холодея,
Что я уже не человек,

А судорога идиота,
Природой созданная зря -
"Урра!" из пасти патриота,
"Долой!" из глотки бунтаря.


* * *


Я научился понемногу
Шагать со всеми - рядом, в ногу.
По пустякам не волноваться
И правилам повиноваться.

Встают - встаю. Садятся - сяду.
Стозначный помню номер свой.
Лояльно благодарен Аду
За звездный кров над головой.


Георгий Иванов

 

Чужая

Ты чужая, но любишь,
Любишь только меня.
Ты меня не забудешь
До последнего дня.

Ты покорно и скромно
Шла за ним от венца.
Но лицо ты склонила -
Он не видел лица.

Ты с ним женщиной стала,
Но не девушка ль ты?
Сколько в каждом движенье
Простоты, красоты!

Будут снова измены...
Но один только раз
Так застенчиво светит
Нежность любящих глаз.

Ты и скрыть не умеешь,
Что ему ты чужда...
Ты меня не забудешь
Никогда, никогда!



Бунин Иван

 

Назаров

В падении не только тьма, во взлёте
Не только свет. К оконному стеклу
Осенний вечер вновь сгоняет мглу,
Осенний ветер всё на той же ноте

Поёт о том, в чём смысла не найдёте
Вы, в этот час спешащие к столу.
Мой Бог молчит. Насажен на иглу
Луча от лампы в лестничном пролёте

Табачный дым. И мой сюжет не нов.
Сбегающих по лестнице шагов
Догнать не могут – и смеются люди.
Полна их чаша и богат улов.

А у моей молитвы нету слов,
Чтоб попросить о невозможном чуде.

***

Внутри себя кричишь до хрипоты,
Твоя душа оглохла и ослепла,
Но голос, вырастающий из пекла
Души, не достигает высоты.

Над безднами разводятся мосты,
Сгорают дни, не оставляя пепла.
Польёшь слезами боль, чтоб боль окрепла,
Позволив вновь достигнуть той черты,

Где ты уже почти что не живёшь,
Где смертных чувств кончается дорога.
Так платят те, кому дано так много.

Но грани ты опять не перейдёшь
И – как идёт над миром тихий дождь –
Ты в тишине услышишь голос Бога.

 

Василь Стус...його голос....

Утекти б од себе гет світ за очі
[MP3]http://www.playcast.ru/uploads/2009/12/11/1392550.mp3[/MP3]

Не побиваюсь за минулим
[MP3]http://www.playcast.ru/uploads/2009/12/11/1392546.mp3[/MP3]