Поезія та проза

Лариса Коваль

Не говори менi про щастя,
Воно оманно-осяйне,
Неначе кiнь баский, гривастий,
Поманить зiр i промайне.
Не говори менi про осiнь,
Я розгубилась в нiй сама.
Не зазирай у душу.
Досить!
У нiй давно тебе нема.
Не говори менi про долю,
Вона покликала, мов дзвiн,
У золотаво-синє поле
I хрест пiднесла навздогiн.
Вона менi як Божа кара
В невiдворотностi подiй.
Блукає осенi примара
У нездiйсненностi надiй.

***

Чи можна вимрiяти злет,
Коли життя лишилося замало,
Коли вже я – старий портрет,
З родинного нiмого арсеналу?
Вже стиснув голову обруч
Прожитих лiт незгоєнi напастi.
Вже не поїхати за Збруч
Шукати у торiшнiм листi щастя.
I тiльки спогади, листи
Ще жеврiють,
хоч небо вже не тьмарять.
Та каву сьорбаю вночi,
А над душею мiсяць, наче кельнер.
Хай вiдкоркує без причин
Сухе шампанське, зоряне, пекельне.
I хай наповнить келихи ущерть
Зiрками, що до болю вже осiннi...
Знов тягнуть в нiч безбарвну коловерть
Мої безсоння, довгi, самотиннi.
А ти? Ти будеш.
Тiльки де?
Лелечi гнiзда вже давно порожнi.
Лиш спогади – осiннi подорожнi
До мене чорний бусол приведе.

 

Не знаю,хто автор...

По курсу чужих дорог, по кругу из года в год
Назначенный тянем срок, и молимся, чтоб помог
Хоть кто-нибудь, бог ли, бес - чтоб легче стал груз забот
Но сами все рубим лес, а щепки – на наш порог…

В отмеренной суете все ищем великий смысл
Как будто бы рядом - те, с которыми в радость жизнь
Как будто бы счастье в том, что писано не тобой
Но в каждом из нас - герой, победы лишь – тянут вниз...

Не видно тяжелых пут, не слышно свободных нот
И трижды глаза солгут, лишь сердце одно не лжет
И Изредка сердца сбой сигналит, кругом – мираж
И взять бы тут выходной – да держит надежный страж

На цепи чужих оков прикованы крепким сном
Фундамент чужих основ наш собственный рушит дом
Раскрашенной пустоте нет дела до света душ
Невидимый, в темноте все тянем упрямо гуж…

В отмеренной суете находим великий
смысл…
А там, с кем-то рядом те, которые – наша жизнь…

 

ХИМЕРНИЙ БЛЮЗ
Спливає ніч.
Стихають голоси.
Пустіє ресторан.
Свічки згасають.
Акторка невимовної краси
Співає.
Акторка невимовної краси
Співає блюз прекрасно й неповторно.
Химерний блюз, написаний в часи
Мінорні.
Всіма забутий дивний саксофон
Блукає серед бісеру рояля,
І гірко плаче скрипка - камертон
Печалі.
З чарівних звуків сплетений канон,
Закутаний в ладанний дим серпанку.
Спливає ніч повільно в напівсон
Світанку.
Спливає ніч.
Стихають голоси.
Пустіє ресторан.
Свічки згасають.
Акторка невимовної краси
Співає
Химерний блюз.


А.Черняхівський

 

- Человеческое тело?.. А душа?
Овод остановился и, опершись о каменный парапет набережной,
посмотрел Джемме прямо в глаза.
- Душа? - повторила она, тоже останавливаясь и с удивлением глядя
на него.
Он вскинул руки с неожиданной горячностью:
- Неужели вам никогда не приходило в голову, что у этого жалкого
клоуна есть душа, живая, борющаяся человеческая душа, запрятанная в
это скрюченное тело, душа, которая служит ему, как рабыня? Вы, такая
отзывчивая, жалеете тело в дурацкой одежде с колокольчиками, а
подумали ли вы когда-нибудь о несчастной душе, у которой нет даже этих
пестрых тряпок, чтобы прикрыть свою страшную наготу? Подумайте, как
она дрожит от холода, как на глазах у всех ее душит стыд, как терзает
ее, точно бич, этот смех, как жжет он ее, точно раскаленное железо!
Подумайте, как оно беспомощно озирается вокруг на горы, которые не
хотят обрушиться на нее, на камни, которые не хотят ее прикрыть; она
завидует даже крысам, потому что те могут заползти в нору и спрятаться
там. И вспомните еще, что ведь душа немая, у нее нет голоса, она не
может кричать. Она должна терпеть, терпеть и терпеть... Впрочем, я
говорю глупости... Почему же вы не смеетесь? У вас нет чувства юмора!

***

Кровь, всюду кровь! Ковер - точно красная река, розы на камнях -
точно пятна разбрызганной крови!.. Боже милосердный! Неужто небо твое
и твоя земля залиты кровью? Не что тебе до этого-тебе, чьи губы
обагрены ею!
Трава была помятая и красная... вся красная...
так много было крови.
Торжественное пение разливалось волной;

Genitori, genitoque,
Laus et jubilatio,
Salus, honor, virtus quoque,
Sit et benedictio!

Нет сил это вынести! Боже! Ты взираешь с небес на земные мучения и
улыбаешься окровавленными губами. Неужели тебе этого мало? Зачем еще
издевательские славословия и хвалы! Тело Христово, преданное во
спасение людей, кровь Христова, пролитая для искупления их грехов! И
этого мало?
Громче зовите! Может быть, он спит!
И тогда из-за хрустальной стенки ковчега послышался голос, и, пока
он говорил, кровь капала, капала...
"Выбор сделан. Станешь ли ты раскаиваться в нем! Разве желание твое
не исполнилось? Взгляни на этих людей, разодетых в шелка и парчу и
шествующих в ярком свете дня, - ради них я лег в темную гробницу.
Взгляни на детей, разбрасывающих розы, прислушайся к их сладостным
голосам - ради них наполнились уста мои прахом, а розы эти красны, ибо
они впитали кровь моего сердца. Видишь - народ преклоняет колена,
чтобы испить крови, стекающей по складкам твоей одежды. Эта кровь была
пролита за него, так пусть же он утолит свою жажду. Ибо сказано: "Нет
больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих".
Dedit fragilibus corporis ferculum,
Dedit et tristibus sanguinis poculum...

Пейте же! Пейте из чаши все! Разве эта кровь не ваше достояние? Для
вас красный поток залил траву, для вас изувечено и разорвано на куски
живое тело! Вкусите от него, людоеды, вкусите от него все! Это ваш
пир, это день вашего торжества! Торопитесь же на праздник, примкните к
общему шествию! Женщины и дети, юноши и старики, получите каждый свою
долю живой плоти. Приблизьтесь к текущему ручьем кровавому вину и
пейте, пока оно красное! Примите и вкусите от тела...
Так вот оно, ваше спасение! Берите! Я бросаю его вам, как бросают
кость своре рычащих собак! За пир уплачено. Так придите, ешьте досыта,
людоеды, кровопийцы, стервятники, питающиеся мертвечиной! Смотрите:
вон со ступенек алтаря течет горячая, дымящаяся кровь! Она течет из
сердца моего сына, и она пролита за вас! Лакайте же ее, вымажьте себе
лицо этой кровью! Деритесь за тело, рвите его на куски... и оставьте
меня! Вот тело, отданное за вас. Смотрите, как оно изранено и сочится
кровью, и все еще трепещет в нем жизнь, все еще бьется оно в
предсмертных муках! Возьмите же его, христиане, и ешьте!

Этель Лилиан Войнич. Овод

http://www.youtube.com/watch?v=xGLfHX6XXy8

 

Окуджава Булат

Опустите, пожалуйста, синие шторы.
Медсестра, всяких снадобий мне не готовь.
Вот стоят у постели моей кредиторы
молчаливые: Вера, Надежда, Любовь.
Раскошелиться б сыну недолгого века,
да пусты кошельки упадают с руки...
Не грусти, не печалуйся, о моя Вера, -
остаются еще у тебя должники!
И еще я скажу и бессильно и нежно,
две руки виновато губами ловя:
- Не грусти, не печалуйся, матерь Надежда, -
есть еще на земле у тебя сыновья!
Протянул я Любови ладони пустые,
покаянный услышу я голос ее:
- Не грусти, не печалуйся, память не стынет,
я себя раздарила во имя твое.
Но какие бы руки тебя ни ласкали,
как бы пламень тебя ни сжигал неземной,
в троекратном размере болтливость людская
за тебя расплатилась... Ты чист предо мной!
Чистый-чистый лежу я в наплывах рассветных,
белым флагом струится на пол простыня...
Три судьи, три жены, три сестры милосердных
открывают последний кредит для меня.

 

**НАС ДВОЄ***
Закохані у небо зіркове
П"ють прохолоду вулиці Гавани...
В маленькому затишному кафе
Так хороше з тобою, мій коханий.

Нас двоє - я і ти, нас двоє
В маленькому кафе " Савойя".
А що навколо нас,
А хто навколо нас -
Байдуже нам в цей час -
Нас двоє.

Південну ніч гойдає океан,
Спить вітер, заколисаний прибоєм.
І легко так читається роман,
Про те, як добре й затишно з тобою.
А завтра ранок знов розлучить нас -
Я завтра в Україну відлітаю...
Вплітає в румбу лагідний романс
Мелодію, яку одна я знаю.

Нас двоє - я і ти, нас двоє
В маленькому кафе " Савойя."
А що навколо нас,
А хто навколо нас -
Байдуже нам в цей час-
Нас двоє.

 

і знов не знаю автора...
Так..під настрій...

Чрезмерно поистратился. И сил –
как раз понять, что их, похоже, нет.
Но если бы хоть кто-нибудь спросил –
я дал бы отрицательный ответ:
конечно, буду врать.
И всё не так.
Слова – всего лишь камни вдоль дорог.

Достала суета.
Достал бардак.
Я ожил бы и вышел, если б мог.

Но данность неизменна – холода.
А здесь тепло.
Из окон славный вид –
белеют фонари кусками льда…
Не гложет ничего и не болит.

Чему болеть? –
вчера последний нерв
прижёг окурком мальборо и вот –
лояльно наблюдаю наглых стерв.
Они живые.
Я – наоборот.

***

Дорога, в сущности, проста.
Но не видать на ней удачи.

И ты привык давным-давно,
что берег твой пустынен.
Тесен.
Там для двоих есть место, но –
ты никому неинтересен.

А если всё же где-то ждут,
то, словно в бане полотенце –
сейчас, мол, выйдет этот шут.
Отколет новое коленце.

Повеселит и развлечёт
удачной репликой из зала,
а нет – так, что-нибудь ещё…
Кому ты должен?
Много? Мало?

Не сосчитать. Да и на кой
давать отчёт о каждом шаге?..

...Пошли мне, Господи, покой.
К покою – стол.
И лист бумаги.

 

Самоцветы — «Не надо печалиться»

Автор текста (слов):
Рождественский Р.
Композитор (музыка):
Экимян А.

Колышется дождь густой пеленой
Стучатся дождинки в окошко твое
Сегодня мечта прошла стороной
А завтра а завтра ты встретишь ее
Не надо печалиться вся жизнь впереди
Вся жизнь впереди надейся и жди
Тропинка в лесу запахла весной
Земля разомлела от солнечных дней
Сегодня любовь прошла стороной
А завтра а завтра ты встретишься с ней
Не надо печалиться вся жизнь впереди
Вся жизнь впереди надейся и жди
Как в поле роса как в небе звезда
Как в море бескрайнем веселый прибой
Пусть будут с тобой с тобой навсегда
Большая мечта и большая любовь
Не надо печалиться вся жизнь впереди
Вся жизнь впереди надейся и жди
Не надо печалиться вся жизнь впереди
Вся жизнь впереди надейся и жди
Вся жизнь впереди надейся и жди
Надейся и жди

 

Мысли вслух

Михаил Розенштейн


Жизнь высчитана до гроша,
Но слава Богу, что не нами,
и память, листья вороша,
бредёт неспешными шагами.
Жизнь, так уж вышло, прожита,
и даже, кажется, не мною,
но был я скрипкой и трубою,
и был - надежда и тщета.
Я был - надежда и беда,
я был и скрипкой и трубою...
мне не случилось стать собою,
но был я рядом иногда.

***
а тут...не знаю автора...

Хочешь вранья? Получи.
Следующий год будет легким.
Раны твои зарастут, и уйдет ненасытная боль.
Сделает Слесарь ключи,
простит прегрешения Плотник,
и на извечном посту уснет ледяной Часовой.
Бабочкой яркой порхать будешь ты по минутам,
не оставляя следа радужно-пестрой пыльцы.
Все будет в тему и кстати:
секс – будто из Кама-Сутры,
в жару – в избытке вода, в покаянье – венцы.
Тебя поцелует в губы сплошная гармония мира.
Ты будешь предельно счастлив, глотая свой утренний чай.
Намалевана глупо картина маслом и сыром -
с помощью деепричастий.
Хочешь вранья? Получай.

 

Микола ВІНГРАНОВСЬКИЙ

***
Ходімте в сад. Я покажу вам сад,
Де на колінах яблуні спить вітер.
А згорблений чумацький небопад
Освітлює пахучі очі квітів.

Я покажу вам сливи на сучках,
Що настромились, падаючи мовчки.
Затисла груша в жовтих кулачках
Смачного сонця лагідні жовточки.

У полі спить зоря під колоском
І сонно слуха думу колоскову,
І сонна тиша сонним язиком
Шепоче саду сиву колискову.

То кажани. То кажаниний ряд
Заплутався у сонному волоссі ночі…
Ходімте в сад. Я покажу вам сад.
Його сумління покажу вам очі.



***
У лісі темно. В лісі ніч.
Сидить навпочіпки світання,
І дотліва вогнева тліч,
Жовтіє в сніг дорога санна.

Під верболоззям в казані
Чорти різдвяне тісто місять,
Й на золотому ковзані
Чумацьким Возом править місяць.

Пливуть в далеке і бліде
Повільних кучугур повали,
І Ніжин з посівання йде,
Іде додому від Полтави…

Ще б трохи Ніжину пройти,
Ще б трохи Ніжину — і вдома:
Та в лісі темно. І чорти.
А їхня вдаченька відома:

На сніг посадять без розмов,
До калача зігріють кави
І — йшов додому від Полтави,
Проснувся — у Полтаві знов!

 

І знов не знаю хто автор...

Всё проще простого. Несложно до бреда.
До крика немого на дне наших глаз.
Тебя отпевали в прошедшую среду,
меня отпевают сегодня.
Сейчас.

Мы сами себя закопали в могилу,
и сами себе наливали сто грамм,
пытаясь забыть
то, что будет и было,
а главное то, что доступно не нам.
А тем, кто иначе глядит в эти ночи,
и видит в них отдых от будничных дел.
А мы не смогли.
Не сумели. И, впрочем,
всего-то стояли, как каждый хотел.

Стояли у края, а после уснули –
и где-то носило. Швыряло. И вот –
вернулись в отчаянье брошенных улиц,
в которых закат заменяет восход.

Шаги по булыжнику – тускло и глухо.
И как не иди – а опять у черты.
И там, за чертой,
попрошайка-старуха,
твердит, что она воплощенье мечты.
Куда-нибудь деться бы.
Деться.
А толку?
Мы сами себе неподкупный конвой.
Начкар заряжает картечью двустволку –
кому-то с пробитой ходить головой,
и жить без ума, но при здравом рассудке.
Не дёргаться,
словно рассвет – это яд.
И радовать слух незатейливой шуткой,
такой же высокой, как собственный зад.

Всё проще простого. Дорожные знаки
читает идущий по здешним местам –
налево колючка.
Направо – собаки.
А, в общем, дорога довольно пуста.

Мы оба – лишь тени случайных прохожих.
И оба –
депрессиям нашим под стать.

Тебя отпевали. Меня – нынче тоже.
И всё хорошо.
Можно просто молчать.

 

Леонід Талалай - ЧАША

Хотілося випити
Все до краплини,
А більше розхлюпав
І розплескав…
І чаша – не винна,
І доля – не винна,
Це просто від щастя
Тремтіла рука.

 

***
Одиночество! Я от твоей благостыни
Отвернулся в тот час, - так прими меня ныне!
Как ребенок, приманкой на миг соблазненный,
Возвращается к няне, иду, преклоненный.
Будь ко мне благосклонно! Хоть счастье и манит,
Хоть и трудно поверить, что снова обманет,
Может быть, погашу я в себе это пламя:
Я надеюсь на гордость и горькую память.

Адам Мицкевич

 

Микола ВІНГРАНОВСЬКИЙ

* * *

Прощалось літо. Тьмянів лист,
І лев лежав під кленом.
В прощанні літа син дививсь
На лева і на мене.

Тремтіли в пуми дві сльози
Останніми сльозами,
Ті дві сльози, ті дві грози
У пуми, як у мами.

Щось біло ткали павучки
На жовтому папері,
І синє літо на гачки
Вже зачиняло двері.

Прощальний промінь заглядав
В муарні очі пуми
Й, сховавшись в лапи, лев ридав
Під шурхотіння гуми.

 

Маряна Савка



І крила спалімо. І станьмо людьми.
І сталось. Ідемо шляхами земними
У холод і біль неземної зими.
Йдемо поміж них. І стаємося ними.

Цей сніг не минає вже тисячу літ.
Цей холод кривавить рубці на раменах.
Закуто міста, як у лати, у лід.
На брамах розвішано білі знамена.

Шукаєм притулку. Вокзали. Двори.
Кав’ярні. Будинки з очима скляними.
І люди з безликим тавром машкари.
І ми поміж них. І стаємося ними.

 

не знаю автора...але так знайомо...

А вы пытались в тупике нащупать выход?
Ну… Или хотя бы дырку разбомбить…
Царапать пальцами невидимые стыки,
И пробиваться. И ломаться… И любить.
И сквозь тупик увидеть то, чем дышишь.
Оно вон там, за мраморной стеной…
И понимать, что ты, бесспорно, видишь!
Но не коснуться… Не достать его рукой…
И ничего вокруг, чем выбить камень,
От безысходности уткнуться в холод лбом.
Слезами надрываться, упав наземь,
В грязи густой… Попутав небо с дном…
И тихо… Попытаться вновь пробиться,
Уже безвольно кулаком о стену-грушу.
Упав в его колени, раствориться,
Но все тупик. Все ложь. И сердце в стуже.
Уже усталость сединой на волосах,
А в сердце глупая привычка… Тихо-тихо
Царапать стенку… Веря в чудеса…
А вы пытались в тупике нащупать выход?

 

Євген Плужник

Все більше спогадів і менше сподівань...
І на чолі – утрат сліди глибокі...
Як непомітно ближчає та грань,
Що жде за нею прикінцевий спокій!

Так гірко відати, що юність відцвіла!
Та нарікань і розпачу немає, –
Така відміна, зрештою, мала:
Колишні мрії досвід заступає.

Так дерева, відцвівши навесні,
Тільки на те годують соком віти,
Щоб в дні серпневі, теплі та ясні,
Упав на землю овоч соковитий.

Читаючи вірші..ловлю себе на думці,що сприймаю їх,як картинку..відчуттям...одним поглядом...
Стан душі...
Всі ці вірші,що запощую називаються:"Поезія мого настрою"

Зимові дні гойдають сон і кволість,
А сніг притрушує надії марні,
Відвічний крук на висохлій тополі
Нанизує на дзьоба хмари.

А сніг летить вже стільки днів крізь сито
Нікчемних наших душ - холодний сніг...
І мерзне на вустах блідих молитва,
А з кожного кутка лунає сміх.

В снігах заметено слова прокльонів,
Серця загублено заметах і завіях,
І ми тепер у сніговім полоні
Бредем в кайданах смутку й безнадії.

Та все ж бредем - зневірені прочани -
У пошуках якоїсь правди...
Під ноги стеляться сніги мовчання,
І ноги ковзають на кризі зради.

Ю. Винничук "Мальва Ланда"

Стус

Безмежне, чорне, вигоріле поле,
пооране, у вирвах і ярах.
Куди не глянеш — порожньо і голо:
оце крайобраз твій, мій вічний шлях.
Оце, душе, твоя сумна арена,
оце твій простір, пориве тугий.
Ти знову навертаєшся до мене,
хоча вже з біса збридів, дорогий.
Ані душі, ні просвітку довкола,
немов усесвіт смертю перепах.
Безмежне, чорне, вигоріле поле, —
прооране, у вирвах і ярах.

 

Борис Камянов



Стихи Творцу, исполнены страданьем, -
Прямое богохульство чужака.
И вправду ведь чревата колебаньем
В догматах веры - горькая строка.

Да можно ли словесным вышиваньем,
Где кровь на сгибе каждого витка,
Пронять Творца! И так Он подвываньем
По горло сыт
беспутного сынка.

И все равно - запоротым паяцем
Стенаю я:
- За что меня - по яйцам?!
Я - новичок Твой, Господи; простак! -
Долблю я слух Господень, словно дятел:
- За что меня мудохаешь, Создатель?!
За что?! - кричу. Но знаю я и так.

 

Антонио Мачадо

Лавр, и под ним скамьи позеленелый
от времени и сырости гранит,
плющ запыленный над стеною белой
грозою мимолетною омыт.

Осенний ветер ласковым напором
колышет травы. Он развеял дождь
и листья забавляет разговором.
Вечерний ветер тополевых рощ!

Пока закат обсушивает лозы,
наплывом влажных запахов томя,
и горожанин, не меняя позы,
глядит с балкона, трубкою дымя, –

я вспоминаю, шевеля губами,
свои стихи – обрывки юных дней.
Не так ли сгинет зыбкими тенями
и эта явь в пожаре тополей?

(Марк Самаев)


Húmedo está, bajo el laurel, el banco
de verdinosa piedra;
lavó la lluvia, sobre el muro blanco,
las empolvadas hojas de la yedra.

Del viento del otoño el tibio aliento
los céspedes ondula, y la alameda
conversa con el viento...,
¡el viento de la tarde en la arboleda!

Mientras el sol en el ocaso esplende
que los racimos de la vid orea,
y el buen burgués, en su balcón, enciende
la estoica pipa que el tabaco humea,

voy recordando versos juveniles...
¿Qué fue de aquel mi corazón sonoro?
¿Será cierto que os vais, sombras gentiles,
huyendo entre los árboles de oro?

(A. Machado)

 

Сезон дощів

Ці дні у вимірі дощів
Здавались довшими за вічність,
Хоч цю життєву алогічність
Могла б розрадить пара слів.
Та ні дзвінка, ні SMS -
Мобілка тишею мовчала
Так, ніби вимер світ увесь.
А дівчинка усе чекала...
Здригались плечі від плачу
І по щоках текли сльозини...
Губились відчаю хвилини
У безутішності дощу...