Поезія та проза

Я – пантера. Готова к прыжку.
Я – огонь. Я могу не сдержаться.
Я как день разгоняю тоску,
И как ночь не могу задержаться.

Я – вода. Я могу утопить.
Я – звезда. Я могу не явиться.
Я – художник. Могу не творить.
Я – поэт, но могу не влюбиться.

Я везде, я во всем, я всегда.
Я честна и преступна немного.
Я как кофе желанна с утра,
А для ночи меня слишком много…

Я – охотник. Могу и убить.
Я – алтарь, я – Грааль, я – святыня.
Я как дьявол могу искусить,
А могу наградить, как богиня.

Я – могила, но я же и жизнь.
Я – наркотик, но я же и лира.
Не хочу чьи-то судьбы вершить –
Лишь моя стоит целого мира.

Я – разврат, я – паденье, я – грех…
Я – Олимп, я – величье начала!
Я – ничто, но в глазах целый свет,
На губах поле битвы и бала.

Я – пантера. Сама по себе.
Я – тома, а быть может ни строчки.
Я – загадка на этой Земле.
Просто Женщина я. И три точки…

Автор невідомий..

 

Мавпусику..натрапив на той вірш..про тебе згадав...

Глаза темноты

Михаил Розенштейн

У дома есть крыша. По крыше гуляют коты.
А ты с ними часто сидишь и безжалостно куришь.
Пьёшь пиво, молчишь, и о чём-то неясном тоскуешь,
и смотришь в глаза темноты. А в глазах темноты

пылает луна, что похожа на стёртый пятак,
на стёртый пятак, и поныне имеющий цену,
и скучный Пьеро, выбираясь на вечную сцену,
трясёт рукавами до пола. До пола. Итак,

кто выдумал, что победив в бутафорских боях,
в прозрачной ночи, при такой же луне ярко-медной
увидишь, как жизнь - та, что прожили мы на паях
уходит бесследно? Бесследно уходит. Бесследно.

Что было, то было. И как это было острО -
кошачий зрачок в свете фар, пролетающих мимо...
Так вот он каков - страшный танец печального мима...
На кукольной сцене заплаканный пьяный Пьеро.

Живи себе, здравствуй, ходи по субботам в кино,
детёнышам на ночь мурлыкай давнишние песни,
и жизнь, что как будто уже закатилась давно,
однажды воскреснет. Воскреснет однажды. Воскреснет.

 

Михаил Розенштейн

А тишина последних дней
ещё слышна. Поговорим же,
как нынче дышится вольней,
и капли падают на крыши.
Как облетают дерева,
как свет становится смиренней,
и как сосновые поленья
в камине теплятся едва.
Как эта осень холодна,
как небеса её смятенны,
как неуютны времена
на перепутьях света с тенью.
Как безнадёжно коротка
жизнь, бесконечная вначале,
жизнь, что казалась так сладка,
что мы её не замечали.
..и в голубые зеркала
глядишь, себя не узнавая,
смотри - счастливая, чужая
бездомной кошкой жизнь прошла.

***

Дмитрий Лепер

Прохожу над жизнью мимо,
куда-то вдаль,
наискосок,
за спиною пилигрима
поместительный мешок.
Не горбат и не увечен,
ликом виден,
статен статью,
но какою-то отмечен
неприметною печатью.
Не увечен, но не вечен,
прохожу по жизни я
мимо славы, денег, женщин
в область инобытия.
Все куда-то мимо, мимо,
стороной, стороной,
словно клок седого дыма
в бездне неба ледяной.

 

Йорма Этто
"Финн"

Финн - это тот, кто отвечает, когда не спрашивают,
спрашивает, когда не отвечают,
не отвечает, когда спрашивают,
тот, кто сбивается с пути, орет на берегу,
а на другом берегу орет такой же финн:
разносится рев, лес гремит, сосны шумят.
И выходит финн и пыхтит, стоит и пыхтит,
идет дальше и пыхтит, как в парилке,
когда другой плещет водой на каменку.
Этот финн никогда не бывает один, у него всегда есть товарищ,
и этот товарищ - финн.
И финна с финном
ничто не разлучит, ничто, кроме смерти и
полиции.

Переводчик не известен.

 

Ирина Волобуева - Воздушный замок

Он создается, как во все века:
Замешиваются круто облака
На синеве, которая лучится,
И крыши островерхие бока
Выкладывают звёздной черепицей.
Но если он, хотя и невесом,
чуть покачнувшись, рухнет вдруг однажды,
он рухнег грузно, как высотный дом,
убив мечту, трепещущую в нём
Всей тяжестью своей многоэтажной.

 

не знаю автора...зачепило...

дней сигарет всё меньше в жизни пачке,
затяжка за затяжкой...день за днём...
и лишней сигареты нет в заначке,
докурим все,а значит доживём

до дня,когда,на радость всем потомкам,
презрительной улыбки не тая,
швырнёт Создатель,беспощадно скомкав,
пустую пачку в урну бытия...

 

Это сон, наваждение, бред
Это призрак не сыгранной роли.
Только снова – до слез и до боли
Я стараюсь вглядеться в рассвет.
Грай вороний в небесной дали –
Мне не символ потери, напротив! –
…Время выйти из тьмы подворотен,
Сбросив маску в дорожной пыли,
Смыть росой горькой памяти прах,
Побежать босиком за зарницей…
И легко – словно вольная птица –
Воспарить вслед горячим ветрам.
Убежать босиком в облака,
Где с рассветом встречался закат…
Только мысли текут невпопад,
И на вдохе сорвется строка…
Это сон, наваждение, бред –
Это все что мне ныне осталось.
И спасеньем – ничтожная малость –
Я стараюсь вглядеться в рассвет…

Эрика Шенн

 

Марина Цветаева

* * *

Емче органа и звонче бубна
Молвь - и одна для всех:
Ох, когда трудно, и ах, когда чудно,
А не дается - эх!

Ах с Эмпиреев и ох вдоль пахот,
И повинись, поэт,
Что ничего кроме этих ахов,
Охов,- у Музы нет.

Наинасыщеннейшая рифма
Недр, наинизший тон.
Так, перед вспыхнувшей Суламифью -
Ахнувший Соломон.

Ах: разрывающееся сердце,
Слог, на котором мрут.
Ах, это занавес - вдруг - разверстый.
Ох: ломовой хомут.

Словоискатель, словесный хахаль,
Слов неприкрытый кран,
Эх, слуханул бы разок - как ахал
В ночь половецкий стан!

И пригибался, и зверем прядал...
В мхах, в звуковом меху:
Ах - да ведь это ж цыганский табор
- Весь!- и с луной вверху!

Се жеребец, на аршин ощерясь,
Ржет, предвкушая бег.
Се, напоровшись на конский череп,
Песнь заказал Олег -

Пушкину. И - раскалясь в полете -
В прабогатырских тьмах -
Неодолимые возгласы плоти:
Ох!- эх!- ах!

 

Эрика Шенн

Перелетным сердцам…
-------------------


Перелетные птицы – не ждут вас у райских ворот,
Перелетные ангелы – ветер пьянит ваши души…
Так всегда: слишком много потерь, слишком много забот…
Но сердцам перелетным поток утешений не нужен…

Слишком короток век,
До конца нам осталось не много,
И допеть не успеть –
И оставить уж не суждено
Жизнь форсирует бег –
За окном все дорога, дорога…
А в душе пустота…
И еще не допито вино…

Что ж вы, дети эпохи, бежите открытых дверей,
Капитаны небес, что же вы опускаете крылья?..
Так всегда: нет на свете богов, только море людей,
И порывы благие давно уж подернулись пылью…

Слишком короток век,
Слишком тонко натянуты нервы,
И уже не успеть изменить
Ни других, ни себя
Жизнь форсирует бег –
Мы приносим последние жертвы
С пустотой на душе…
Проклиная… а может любя…

Ну а вы все летите на свет – вас дорога зовет,
Или нет… Не зовет – но не может пустить и не хочет
Так всегда: кто-то плачет и молится, кто-то поет…
Словно криком души можно смерть хоть немного отсрочить…

Слишком короток век,
И бессмысленно нам обижаться…
А умершее время
Нас просто не в силах понять.
Жизнь форсирует бег,
И на миг с нею нам не расстаться,
Не уйти в пустоту,
Не заплакать… и не закричать…

Перелетные птицы – пускай вас сегодня не ждут,
Перелетные ангелы – тлен не сожжет ваши души…
И огни перелетных сердец не умрут, и вовек не уйдут…
Ощущенье полета земле не по силам разрушить…

Слишком короток век,
До конца вам осталось не много,
Кто-то тихо поет
Хоть допеть уже не суждено
Жизнь форсирует бег –
Это снова дорога, дорога…
Только нет пустоты…
И еще не допито вино…

***

Дождь идет, это значит что снова заплакало небо,
Над пролитою чашей которую нам не испить.
Сотней призрачных радуг утешаться люди, а мне бы,
Так хотелось забыться... а может навеки забыть....

Позабыть о минувшем, о живших и умерших людях,
И о том, что весной все равно разольется река,
За пригорком... пускай нас там больше не будет...
Будут новые люди... я в этом не вижу греха.

Это значит, что боль не отыщет пути в бесконечность,
Что для каждой дороги есть мера, есть долг и есть срок
Мимо сыплется время сквозь пальцы: не время - песок,
Лишь песок: с грозным именем Память и Вечность...

 

Т.Снежина

Солнце на запад, ласточка в небо
Крестиком черным в дали голубой...
Лето - забава. Осень - надежда,
Счастье укрыла опавшей листвой.

Желтые листья, что же вам надо?
Что же кружитесь вы над головой?
Я ли последняя ваша отрада?..
Слышу последний ваш вздох под ногой...

Что же вы, листья, разве не знали?
Век ваш короткий, как счастье мое...
Желтые птицы лето умчали,
Счастье мое вдруг приняв за свое.

Зря вы кружитесь, с ветром взлетая.
Птиц не догнать. Всем дорога своя.
Не по пути вам с птичьею стаей.
Небо ее ждет, а вас лишь земля...

Тянутся к югу сильные птицы
Черною стайкой в дали голубой...
Мне бы с тоски в самый раз бы напиться,
Тихо забыться с опавшей листвой.

 

Т.Снежина

И застыла душа, и слова невпопад...
Мысли роем уносят сознание в ад.
Что-то было не так, ничего не вернуть,
И надорванный парус зовет в странный путь...

И любовь - не любовь, и мечта - не мечта,
И дорога в цветах оказалась не та...
За туманом судьбы, за кромешною тьмой
Ветер странных надежд снова спорит со мной.

Засосет и утопит болотная мгла,
И у цели сломавшись собьется стрела...

 

Роман Скиба

А я все ходжу, ходжу по дощах.
Старий острожник з вічною клюкою.
Колись і вам явлюся при свічах.
І розкажу про все, чого не скоїв.
Ще дзвонить дзвін. Ще славиться цей світ.
Гуде з криниць печаль його бездонна.
І б’є бокал за сотні ваших літ
Кульгавий привид п’яного Війона.
Вас не лякає сива-сива тінь
І чорна кров, запечена на скроні…
Хай буде так. У вічності. Амінь.
Допоки степом ходять білі коні.

***

Я був темний, як сніг навесні.
Я лежав при дорозі, як він.
І зіниці чиїсь навісні
На околиці гойдали дзвін.
Хтось по білому шляху ішов.
Хтось підошвами гладив шлях.
Осипалося зоряне шоу,
Іскрометне, як ясний шляк.
І була далечінь туга.
І луна була до і від…
І крізь мене пройшла нога,
В чорноземі лишивши слід…

 

над містом лине журавлиний крик
над містом у закіпченій імлі
сумне благання і моління крил
останніх журавлів

ти задихаєшся від хижої журби
тебе підстерігає всюди й обійма
кривавий сміх сухотних горобин
і листя жовтого істерика німа

тобі не хочеться щоб чувся нині він
і шторами затягуєш вікно
але той крик, той крик мов срібний дзвін
вривається крізь стіни все-одно

ти затуляєш вуха та дарма
той крик не стихне і не замовчить
і вже не чуєш ти як і сама
із журавлями боляче кричиш

Винничук
(Мальва Ланда)

 

Сергей Руденко


Отлетал своё мой ангел, отлетал...
И не стали наши сказки светлой былью.
На прощанье он рукою помахал
И за тучи белые забросил крылья.

Одинокий ходит-бродит по земле,
И за что с ним так??? И сам не понимает.
И с досады чем-то красным в хрустале
Он разлуку нашу щедро запивает.

 

Шевченко

Мені однаково, чи буду
Я жить в Україні, чи ні,
Чи хто згадає, чи забуде
Мене в снігу на чужині —
Однаковісінько мені.
В неволі виріс між чужими,
І, не оплаканий своїми,
В неволі плачучи умру,
І все з собою заберу,
Малого сліду не покину
На нашій славній Україні,
На нашій — не своїй землі.
І не пом’яне батько з сином,
Не скаже синові: «Молись,
Молися, сину: за Вкраїну
Його замучили колись».
Мені однаково, чи буде
Той син молитися, чи ні...
Та не однаково мені,
Як Україну злії люде
Присплять, лукаві, і в огні
її, окраденую, збудять...
Ох, не однаково мені.

 

Евгений Евтушенко

Дай бог слепцам глаза вернуть и спины выпрямить горбатым.
Дай бог быть богом хоть чуть-чуть, но быть нельзя чуть-чуть распятым.
Дай бог не вляпаться во власть и не геройствовать подложно,
И быть богатым — но не красть, конечно, если так возможно.
Дай бог быть тертым калачом, не сожранным ничьею шайкой,
Ни жертвой быть, ни палачом, ни барином, ни попрошайкой.
Дай бог поменьше рваных ран, когда идет большая драка.
Дай бог побольше разных стран, не потеряв своей, однако.
Дай бог, чтобы твоя страна тебя не пнула сапожищем.
Дай бог, чтобы твоя жена тебя любила даже нищим.
Дай бог лжецам замкнуть уста, глас божий слыша в детском крике.
Дай бог живым узреть Христа, пусть не в мужском, так в женском лике.
Не крест — бескрестье мы несем, а как сгибаемся убого.
Чтоб не извериться во всем, Дай бог ну хоть немного Бога!
Дай бог всего, всего, всего и сразу всем — чтоб не обидно...
Дай бог всего, но лишь того, за что потом не станет стыдно.

 

Пусть это стихотворение и изъезженно вдоль и поперек кучей литературоведов и знакомо почти каждому, но оно великолепно.

И. Бродский
Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря...

Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря,
дорогой, уважаемый, милая, но неважно
даже кто, ибо черт лица, говоря
откровенно, не вспомнить, уже не ваш, но
и ничей верный друг вас приветствует с одного
из пяти континентов, держащегося на ковбоях;
я любил тебя больше, чем ангелов и самого,
и поэтому дальше теперь от тебя, чем от них обоих;
поздно ночью, в уснувшей долине, на самом дне,
в городке, занесенном снегом по ручку двери,
извиваясь ночью на простыне —
как не сказано ниже по крайней мере —
я взбиваю подушку мычащим "ты"
за морями, которым конца и края,
в темноте всем телом твои черты,
как безумное зеркало повторяя.

 

Стран-Ник

И мы пройдем как дождь… или туман…
чуть стороной – над потемневшим лесом,
жизнь превращая в морок и обман,
холодною и мокрою завесой

всё поделив на до… и после нас…
и на кусочек вымокнувшей тверди,
где только мы… и горстка тихих фраз
и пара нот из «Риголетто» Верди…

С листвой осенней пролетим как сон,
не разрывая ветреного плена…
И лишь вдогонку, каплям в унисон,
шальные рифмы вырвутся из тлена…

 

Диэр

Полжизни - пред-растраченных впустую
На поиски сакрального совета,
Вопрос - "Доколе, Боже, испытуешь?",
Заранняя неведомость ответа,
Попытка рухнуть в музыку живую,
Что - убивает, воскрешает, лечит...

- Скажите, для чего я существую?
- Не существуешь.
Это даже легче.

Холодный аромат осенних листьев,
Свеча в окне, что дразнит и тревожит,
Посмертные клише банальных истин, -
Платон мне друг, но истина дороже, -
Забавный поиск "острых ощущений",
И - тишина, безмолвная, босая,
Зов плоти и надежда на прощенье,
И вера в чудо.
Все, что не спасает.

 

Лариса Вировець

Осінь

Призупинись в осіннім герці,
бо кожен день – наш день останній:
вже вересень чілійським перцем
горить в палаючій гортані...
Міцний букет осінніх спецій,
парфуми пряні та зникомі,
і твій, з палаючих монтбрецій,
букет горить на підвіконні.
Скажи, що жевріє у слові:
вогонь цей – світло чи загроза?
Ще мить, і захлинеться проза
В потоці світлої любові...
Ти ж розумієш, ненадовго:
таке надовго не буває.
Поки бринить чарівна домра,
і музику видобуває
із неї осінь-підмайстриня, —
призупинись, і ти почуєш
це бурмотіння, ці пачулі,
цей шурхіт шат з важкої скрині
..........................
Летять десанти легкокрилі,
риплять возів незримих осі...
В цю пору гриму та плюмажу
що всі бажання наші важать?
у місті – Осінь!..