Поезія та проза

Олег Малашевський

А я піду. Запам’ятайсь мені
Прожилком голубим на правій скроні,
Блисни колись бурштинкою на дні,
На дні моєї спраглої долоні.
Запам’ятайсь, вкарбуйсь на віки
Маленьким каблучком у кожен день мій.
Он там гарчать розлючені роки,
Втікаємо – ніхто не знайде, де ми.
Коли знайду себе, знайду сліпим,
Знайду німим, надтріснутим, надбитим.
А я хотів згоріти молодим,
Я так хотів над прірвою любити.
Я знав, де пекло, знав, де райська вись,
Я все забув, згадати знов не зможу.
Одну молитву знаю: не згубись
У лабіринтах зболеного мозку.
Мчить молодість моя в останні дні,
Махаю їй журбою на пероні.
Кричу їй в слід: запам’ятайсь мені
Прожилком голубим на правій скроні.

 

Борис Камянов

Стихи Творцу, исполнены страданьем, -
Прямое богохульство чужака.
И вправду ведь чревата колебаньем
В догматах веры - горькая строка.

Да можно ли словесным вышиваньем,
Где кровь на сгибе каждого витка,
Пронять Творца! И так Он подвываньем
По горло сыт
беспутного сынка.

И все равно - запоротым паяцем
Стенаю я:
- За что меня - по яйцам?!
Я - новичок Твой, Господи; простак! -
Долблю я слух Господень, словно дятел:
- За что меня мудохаешь, Создатель?!
За что?! - кричу. Но знаю я и так.

 

Борис Камянов

- Ты где работаешь?
- Нигде.

- А где живешь?
- Нигде.

- Так ты, наверное, в беде?
- Я не в беде. Нигде.

- Кому ты должен?
- Никому. Лишь Богу одному.

- Кому ты нужен?
- Никому. Ни людям, ни Ему.
- За что ты Богу задолжал?
- За то, что тут, на дне,

Создал меня и даровал
Судьбу Он волчью мне.

- Так уходи из жизни, волк,
Коль тяжела она!

- Я не уйду, пока мой долг
Не выплачен сполна.

 

Владимир Высоцкий

Всё человечество давно
Хронически больно -
Со дня творения оно
Болеть обречено.

Сам первый человек хандрил -
Он только это скрыл, -
Да и Создатель болен был,
Когда наш мир творил.

Вы огорчаться не должны -
Для вас покой полезней, -
Ведь вся история страны -
История болезни.

У человечества всего -
То колики, то рези, -
И вся история его -
История болезни.

Живёт больное всё бодрей,
Всё злей и бесполезней -
И наслаждается своей
Историей болезни..."

 

Цього вірша написав мій давній друг Богдан Брегін

Не було, нема і не буде
Добра на Вкраїнській землі,
Не житимуть гідно тут люди
Бо цього не варті самі!?
Погрузли ми всі у неправді,
Брехня в наших жилах тече,
Хоч молимось ми, та насправді
Ми Бога катуєм мечем...
Сміються довкола сусіди:
Весь Захід, Москва і весь Схід...,
І правди подіти тут ніде-
Пропащий в нещасті наш рід!
Ми всюди шукаємо винних,
Нам завжди мішають усі,
Але не спроможні признати-
Зло криється в нашій душі.
Купив нас грошима диявол,
Ми совість продали і честь,
Комуна лишилась у генах,
Заражений рід нею весь!
Чинуші й магнати нас глоджуть,
Породжують розбрат і гріх,
Свободу і волю в нас топчуть,
З болотом рівняють усіх!
Як тільки краватка на грудях,
Як тільки печатка в руках,
Вмить всі забувають про совість,
Про совість, про правду і страх.
Про страх перед Господом Богом,
І відповідь в страшнім суді,
Про знищену душу народу
І втоптану совість в багні!
Пора перестати ділити:
Посади, заводи й руду,
Терзати нещасну Вкраїну,
І кликати в дім наш біду!
Візьміться браття за розум,
Нехай не сміється з нас світ,
Посадимо нові "коріння",
Хай з нього породиться цвіт!

 

Автор не відомий....

Коли сумно тобі - посміxнись!
Коли біль на душі - поділись!
Коли радість навколо - радій!
Коли друг зажуривсь - пожалій!
Коли серце коxає - неxай!
Коли щастя немає - бажай!
Коли любиш когось - не мовчи!
Коли важко тобі - закричи!
Коли жити не хочеш - терпи!
Коли крила розкрились - лети!
Коли ворог образив - пробач!
Коли горе спіткало - поплач!
Коли щастя зумієш знайти,
ПОСТАРАЙСЯ ЙОГО ЗБЕРЕГТИ...

 

Анатолій ДНІСТРОВИЙ

СТРОФИ САМОЗБЕРЕЖЕННЯ

І

Вчорашні тихі дні, немов маленькі втрати.
Поволі позіха бабуся Пам’ять. Смерк
її не прожене, неначе їй начхати
на цей марудний дощ, на сивий феєрверк

кімнатних божевіль, похованих у стінах,
де рухається час в електропроводах,
на божу густоту, де легше — на колінах,
на вічний цитрамон і тихе рідне “ах”.

ІІ

Між нами плаче дощ. Листи, мов ліки.
Ми захворіли на марудний час.
А ніч пірнула під важкі повіки,
і зупинились сни. Ідуть по нас

із далеку сумні, поважні тіні —
шеренга за шеренгою. Вогнів
за обрієм останні смуги. Нині
той час, коли немає манівців.

ІІІ

Прийде за днями жаль — зневіри перший предок,
і рушимо в імлу, залежні від огнів.
З думками про богів, суворі, ніби Мердок,
засмучені, в імлу ідемо без богів.

Посипле впертий час нам скроні сивиною,
змарнує швидко дні тремтінням наших рук.
А потім буде щем, укритий пеленою,
за мертвих і живих під снігом тихих мук.

ІV

Молитва за живих — проекція на завтра.
І знову за старе при чарках і свічках.
Мій Боже, схаменись, бо дотліває ватра,
а нам рости й рости в іприті та плітках.

Між Господом і Днем є невеличка шпарка,
свідомість утіка туди, де спить приймач.
А там, дивись, прийде. Ти хто такий? Сідхартха?
Однак пішов. А нам — цей божевільний срач.

V

Озлобитись на світ і плакати прокляттям,
вдивлятись крадькома в обличчя матерів —
хіба це не любов, хіба це не зачаття
незнаного для всіх, для себе поготів?

Відтак мовчання прес на розум налягає,
уже нема живих, а тільки рух ідей.
А потім буде плач і те, що шкутильгає,
та бігало раніш і гралося в людей.

VI

Ступити крок, а потім два назад,
звичайно, сумнів — оптимальний янгол,
коли перед очима мертвий Сад,
де з падолистом Бог лабає танго.

Ти пам’ятаєш, ми там не були,
ми тільки бігли на предивні звуки.
Тих днів повільних стомлені воли
давили нас, звільняли від розпуки.

VII

Багаття тріскотить і сипле іскри
у чорне небо. Ліс — німа безодня.
Працюють тиші потайні регістри.
Гряде доба, гряде доба Господня.

А нам би рік цей висидіть до ранку,
допоки сонце виповзе на крони,
й надіятись, що віднайдуть стоянку
якщо не люди, то бодай ворони.

VIII

Були спочатку вуха, а потім було Слово,
а потім будуть очі вилазити з орбіт
за те, що ми тілесні (рости крізь нас, полово!),
за те, що ми догрались у палеоліт.

Напружували мізки ми (глибоко-ідейні)
електрострумом бігу захеканих вимог.
Та перед сном маразми шукати у портвейні
нас змушує мовчання сумний, химерний бог.

 

Казалось, что всё будет хорошо,
В моей судьбе всё к лучшему изменится.
Мне думалось, что чёрный цвет ушёл,
В муку был перемолот жизни мельницей.
Но ошибался я и тщетным был порыв,
Что бликом молнии ту тьму на миг разверзнул.
Лишь, на мгновенье яркой вспышкой осветив,
Открыл вновь предо мною мрака бездну.
И в бездну ту, как в омут с головой
Уж не лететь, а снова падать мне отвесно.
Как прежде вновь наедине с самим собой,
Но в одиночестве том снова будет тесно.

не знаю автора...

 

Неоніла СТЕФУРАК


Тоненька стежечка — струна
поміж народженням і смертю.
Гукнуть із мороку — вона
під кроком стомленим урветься.
І враз прокинешся зі сну,
і враз спохопишся:

— Чи жив я?

І ту заплутану, одну,
свою шукатимеш стежину.
Підеш наосліп, навмання,
усі умовності потрощиш,
на тлі згасаючого дня
свого життя пізнаєш розчерк.
Зітхнеш здивовано:

— Невже

не залишається нічого?
Лише безглузде і чуже
ім'я в куточку некролога.

 

Не жалею, не зову, не плачу,
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым.

Ты теперь не так уж будешь биться,
Сердце, тронутое холодком,
И страна березового ситца
Не заманит шляться босиком.

Дух бродяжий! ты все реже, реже
Расшевеливаешь пламень уст
О, моя утраченная свежесть,
Буйство глаз и половодье чувств!

Я теперь скупее стал в желаньях,
Жизнь моя, иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.

Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь...
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процвесть и умереть.

С. Есенін

 

ЛЕВ ЛЕОНЬЕВ.

Ты веришь упрямо – всё будет иначе когда-то:
Заботливо время закроет жестокие раны.
А мудрый портной не напрасно наложит заплаты
На дыры в беспечно истрёпанных ветром карманах.

Ты искренне веришь, что щедрому небу угодно
Тебя обласкать, и с Любовью назначена встреча.
Вернутся здоровье и прежние силы, и годы
Жестокой обузой хозяйски не лягут на плечи…

Ты веришь, но точность бесстрастных зеркал отражает
Висков белизну и морщин кружевное плетенье.
И снова мигрень. А порой поясница – чужая,
И с ней заодно своевольных бессонниц мученье.

Ты веришь. Ты ждёшь. Но смышлёная синяя птица
В неловких руках оставляет ненужные перья.
И холоден дом – лишь истёртые памятью лица
В немой полутьме поджидают тоскливо за дверью.

Пытаешься верить. Но факты опять повторяют:
«Всё вовсе не так. Ну а Вера – смешна и нелепа…»
И ты поддаёшься судьбы уговорам, теряя
Реальные шансы на счастье, упавшее с неба.

 

Бронштейн Павел

Не сбывается, не сбывается,
Всё, что думалось, во что верилось...
Не моя ли жизнь улыбается?
Не моя...а мне так хотелось бы!
Что ж душа согнулась под прессами,
Стала ноша невыносимая?
Уязвима пята Ахиллеса,
Как душа моя, уязвимая...
Озадачился, призадумался,
Может я не достоен лучшего?
Счастье спит моё, не проснулося,
Как прекрасно оно – уснувшее!
Не будите его, не надобно,
Оно просто за век намаялось,
Мы ему – все молитвы жалобно,
А оно нам всё ж, не досталося...
Но я буду полон терпения,
Что оно придёт, не заблудится,
Моя кровь дошла до кипения,
- Обязательно счастье сбудется!
Только если оно появится,
Всё в шелках и до пола мантия -
Я боюсь ему не понравиться,
И его боюсь. Вот проклятие...

 

Познал огонь и меч, прошел сквозь страх и муку,
В отчаянье стенал над сотнями могил.
Утратил всех родных. Друзей похоронил.
Мне каждый час сулил с любимыми разлуку.

Я до конца постиг страдания науку:
Оболган, оскорблен и оклеветан был.
Так жгучий гнев мои стихи воспламенил.
Мне режущая боль перо вложила в руку!

- Что ж, лайте! - я кричу обидчикам моим. -
Над пламенем свечей всегда витает дым,
И роза злобными окружена шипами,

И дуб был семенем, придавленным землей...
Однажды умерев, вы станете золой.
Но вас переживет все попранное вами!

А. Гріфіус

 

Дмитренко

Б’юся об лід — зсередини,
Задушлива глибина.
Крізь душу течія плине —
Зимна, самотня, сумна.

А ви стоїте на прозорім,
Притоптуєте чобітьми:
Чого та рибина в горі
Б’ється об лід грудьми?..

 

І знов Назаров..от..настрій співпадає..

Это будет не так. Это будет немного иначе,
Как желтеющий снег навсегда уходящей зимы.
Радость божьего дара разменяна на неудачи –
По счетам мы платили без сдачи. Наивные мы.

Свято верили в то, что для нас – ни сумы, ни тюрьмы,
Что хотя бы природа скупыми дождями оплачет.
Чистота повторяется пошлостью… Как же иначе?
Как бессмысленно что-нибудь значить и зваться людьми.

Тишина повисает над вечно немыми дверьми.
Даже Бог забывает, что раньше мы были детьми.
И в ладони уйдя с головой, вечность боли не спрячет,

Потому что у прошлого нету конца,
Потому что живём средь времён, не имевших лица, -

Это будет не так. Всё случится немного иначе…


Эта странная жизнь, от которой не будет спасенья,
Чёрно-белые сны, по которым бредёшь наугад,
И пройдя лабиринтом, выходишь в свой город осенний,
Не совсем понимая, что просто вернулся назад.

Если день догорел, если в ночь открываются двери,
И душа, как карманы, пуста, и молиться смешно,
И нелепо застыв на пути перед новой потерей,
Усмехнувшись, ты скажешь мне горько: такое кино…

Тишина облетает в пространство огромного зала,
Только шелест попкорна и смех у тебя за спиной.
Эта вечная жизнь, у которой не будет начала,
Эта странная роль, эта боль, что случилась со мной.

Нет ни взглядов, ни слов, только дым от чужой папиросы –
Растворяется всё, что мы знали из правильных книг.
На ненужные новому веку смешные вопросы
Отвечает молчанием зеркала хмурый двойник.

Вдоль проспекта – строкою субтитров мелькают рекламы,
Вдоль знакомой судьбы облетают в туман фонари,
И за кадром ты слышишь молчанье испуганной мамы…
Досмотри эту странную жизнь, до конца досмотри.

 

Леві

Не вернусь

Я сюда никогда не вернусь.
Я прошёл свою Точку Возврата…
Вижу в зеркале: боль и утраты,
Взгляд знакомый, усталость и грусть…

Слышу, словно из Мира Теней,
То-ли Память моя, то ли Совесть,
Вновь меня провожает на поезд
В череду убегающих дней…

Не сердись на меня, не сердись.
Переделать меня невозможно.
Умереть и родиться несложно.
Сложно в паузе с именем Жизнь…

В этой паузе выдох и вздох,
Первый крик и последнее слово.
В нём молюсь за Тебя. Ты готова
Услыхать откровение слов?

Не пугайся, я сам их боюсь,
Как боятся больничных халатов!
Я прошёл свою Точку Возврата
И сюда никогда не вернусь…

 

Анастасия Андриенко

Я - вдребезги разбитый яркий свет.
В осколках отражается распятье.
Я - на кресте. На мне одежды нет.
И кто-то тихо замер над кроватью,

Где я мечусь в поту, во снах, в бреду,
Пытаясь Вас забыть и раствориться
В чужих глазах. На эшафот иду,
И всюду лица. Всюду Ваши лица!

Везде Ваш голос, строящий слова
И Ваши руки, образы и взгляды…
Вы - где-то там. Вокруг меня - Москва.
Вы - не одна. И Вы со мной не рядом.

Я - на краю… Снег скроет путь домой.
И Бог молчит. На небе только тучи.
Мой ангел слеп. Нет крыльев за спиной
"Простите, данный абонент отключен…"

Кто эти люди? Где эти птицы?
Я опадаю сном на страницы.
Стелятся дали, льются пространства.
Вы ли не знали, как называться
будет мой город после паденья.
Скоро-нескоро, но без движенья
гибнут идеи в самом начале.
Вы не хотели… Вы лишь молчали…
И разлетались странники-мысли
прочь. По спирали сыпались числа
вниз. С циферблата время крошилось…
просто когда-то я не решилась
стать чем-то больше, чем отраженье.
Ночь в одиночестве – самосожжение.
Мне остается Вам лишь присниться…
Были ли люди?.. Были ли птицы?..

 

Миражи...

Миражи...миражи...миражи...
Заполняю я жизнь до отказа...
Только где же сама эта жизнь?
В миражах разберешься не сразу...

Если где-то "забрезжит" тупик...
Я его миражом вновь закрою...
Кто еще в суть идеи не вник...
Объясню...ни на йоту не скрою...

Безысходность упрячу в мираж...
И не дам ей цвести буйным цветом...
Ей т а к о й "подберу антураж"...
Загляденье...а видел ли где ты...

Как в мираж уходила любовь...
Осторожно...тихонько...без звука...
От прозренья...остыла вдруг кровь...
Жизнь в реальности...страшная штука...
02/06/2009 <kuvschinka>

 

Все в порядке. Это просто ночь.
Это сон, вернувшийся не кстати.
И никто не сможет мне помочь.
И измяты чувства, дни и платья.

Все как было. Солнце. Облака.
Это небо, ставшее привычкой.
Снова утро. Чай без молока.
Записная книжка. По страничкам -

поиск телефонов, адресов -
бесполезно. Свет до дыр застиран.
Паутина чьих-то голосов -
Пустота из радио эфира.

Расстоянья. Улицы. Шаги.
Номера троллейбусных маршрутов.
Этот город раньше был другим.
Потерялись. Разделил, запутал,

Раскидал по тротуарам нас.
Ни звонка - как-будто не знакомы.
Миражи. Провалы вместо глаз.
Искаженья. Образы. Изломы.



Я ухожу. И тихо гаснет свет.
И тишина - задумчивая стерва -
Сведет мои попытки все на нет
И будет бить безжалостно по нервам.

И города, в которых я живу
Сломают вдруг меня безумным смехом.
Я не сдаюсь... Но больше не зову:
Ответ на крик - задумчивое эхо.

И пустота - соперница мечты -
Отыщет дверь в мою больную душу.
И буду я на чистые листы
Кидать стихи о том, кто мне не нужен.

 

Дар Ветер

Быть иль не быть? Воистину – Вопрос…
И врядли мне дано найти ответ:
Кому ты нужен на исходе лет?
И плачу я, своих не пряча слёз…

Век двадцать первый, Йорики в цене:
Хотя бы тем, что не дадут совет,
И череп лишь оскалится в ответ…
А Гамлеты? Погибли на войне…

На той войне, где каждый за себя,
Где пуля может просто словом быть,
Не повезло мне в этом веке жить,
Где предают, пусть даже и любя….

Быть иль не быть? А, впрочем, всё равно,
Когда я не живу уже давно…

********

Лабиринт. .лишь углы.. углы..
Серых стен обнажённость зла,
Паутина в изгибах мглы,
Вместо сердца зола..зола..

Перекрёсток..квадрат сторон,
И куда мне шагать теперь?
Тишина.. только капель звон..
Темнота..словно чёрный зверь..

Под ногами скрипит песок,
И на нём лишь мои следы,
И всё тоньше в руке моток,
Нет во фляге живой воды..

Лабиринт.. только тьма и тьма..
Не увидеть мне больше свет..
Льдом отчаянья смерть - зима..
Видно выхода больше нет..

В темноте я бродить устал..
Ариадны порвалась нить..
У бетонной стены привал,
Отдохнуть..и уснуть..забыть..

Тени прошлого.. боль обид..
Фотографию на столе..
"Не будите его..он спит.."
Голос тихо звучит во мгле..

Прислонился к сырой стене,
В сердце памяти ржавый гвоздь..
Где то трубы поют...по мне..
Обрывая видений гроздь...

************

Под слоем снега, грязи и листвы,
Виднеется навершие плиты:
Надгробие с отколотым углом,
И надпись неразборчиво на нём...

Резец спешил... и букв неровный след,
И строк четырнадцать - наверное сонет...
И даты две - рождение и смерть,
Надежно спрятала метели круговерть...

Кто здесь нашёл убежище от бед?
Но не дано услышать мне ответ...
И нету над надгробием креста...
И нет следов... лишь снег и пустота...

Кто б ни был ты - поэт или герой,
Всему венец - лишь камень над тобой...