Поезія та проза

А я просто знаходжу те,що в душі відгукується....

Сергей Усталов

Я - пленник условностей, ограничений,
Запретов, антонимов, спутанных строк,
Наглядный урок беспричинных сомнений –
Нелепый, смешной, но наглядный урок.

И мне бы пора разорвать эти путы,
Отречься от кем-то навязанных схем,
Считающих индифферентно минуты
В безвременных рамках объявленных тем.

Пора бы… Но то ли по воле привычки,
А то ли из боязни вновь не зажечь
И так безнадёжно промокшие спички
Недавних надежд, я глушу свою речь.

И всё, что не сказано или не спето,
Застряло беззвучным осколком в груди,
Замёрзшим лучом прошлогоднего света
На мёртвом обрывке живого пути.

И я с ним живу. Я забыл и не знаю,
Как можно иначе. Но день ото дня
Я только сильнее в груди ощущаю
Лучи и осколки былого меня.

***

Тагеко

И захлебнуться..
Мимо проплывет
Корабликом малиновое детство,
Где плюшевый медведь, который год,
Со мною засыпает по соседству.

Где зеркалам еще не нужно врать,
А день таит в себе по сто событий.
Где слово непонятное "хандра"
Приклеено к обыденному "нытик".

Где ночью снятся Золушка и Принц.
И апельсин - не символ революций!
Где нет смертей, разводов и больниц..
Упасть бы в прошлое..
и..
Захлебнуться...

***

Роман Ангелис

Мы останемся не прощенными
В этом городе одиночества,
Медитации над иконами
Не изменят сего пророчества…
Мы останемся где-то в осени -
Под ногами листвою мокрою,
И прольемся на землю росами…
Мы останемся тихим окриком.
Как признаться – признаться искренне,
Чтобы боль по вискам нахлынула,
Чтобы сразу из глаз да искрами –
Не осталась на сердце льдинами?..
Стены давят на плечи тяжестью
Всех уроков, судьбою заданных,
А секунды в столетья вяжутся –
Мы устали себя обманывать.
Как признаться – признаться искренне,
Что вокруг нас одни иллюзии,
Разобраться с чувствами, мыслями,
И очистить свой мозг от мусора?..
Мы окажемся в одиночестве,
Чтобы все повторилось заново…
Не поможет семья и общество,
Когда сердце вдруг станет каменным.

Пожелтеют страницы вечности
Под ногами листвою мокрою,
Мы останемся в каплях нежности,
Мы останемся между строками…

 

Хочу представить вниманию форумчан поэзию ранее широко известного поэта Михаила Светлова(1903 - 1964) Он был одним из романтиков в поэзии. Хотя, наверно, без романтики поэзии не бывает, но его романтика по особому мягка, человечна, даже если идёт речь о революции, войне....
Хорош также своеобразный грустноватый юмор Светлова. Итак,

МИХАИЛ СВЕТЛОВ

РАБФАКОВКЕ

Барабана тугой удар
Будит утренние туманы,-
Это скачет Жанна д'Арк
К осажденному Орлеану.

Двух бокалов влюбленный звон
Тушит музыка менуэта,-
Это празднует Трианон
День Марии-Антуанетты.

В двадцать пять небольших свечей
Электрическая лампадка,-
Ты склонилась, сестры родней,
Над исписанною тетрадкой...

Громкий колокол с гулом труб
Начинают "святое" дело:
Жанна д'Арк отдает костру
Молодое тугое тело.

Палача не охватит дрожь
(Кровь людей не меняет цвета),-
Гильотины веселый нож
Ищет шею Антуанетты.

Ночь за звезды ушла, а ты
Не устала,- под переплетом
Так покорно легли листы
Завоеванного зачета.

Ляг, укройся, и сон придет,
Не томися минуты лишней.
Видишь: звезды, сойдя с высот,
По домам разошлись неслышно.

Ветер форточку отворил,
Не задев остального зданья,
Он хотел разглядеть твои
Подошедшие воспоминанья.

Наши девушки, ремешком
Подпоясывая шинели,
С песней падали под ножом,
На высоких кострах горели.

Так же колокол ровно бил,
Затихая у барабана...
В каждом братстве больших могил
Похоронена наша Жанна.

Мягким голосом сон зовет.
Ты откликнулась, ты уснула.
Платье серенькое твое
Неподвижно на спинке стула.

1925

ГРЕНАДА

Мы ехали шагом,
Мы мчались в боях
И "Яблочко"-песню
Держали в зубах.
Ах, песенку эту
Доныне хранит
Трава молодая -
Степной малахит.

Но песню иную
О дальней земле
Возил мой приятель
С собою в седле.
Он пел, озирая
Родные края:
"Гренада, Гренада,
Гренада моя!"

Он песенку эту
Твердил наизусть...
Откуда у хлопца
Испанская грусть?
Ответь, Александровск,
И Харьков, ответь:
Давно ль по-испански
Вы начали петь?

Скажи мне, Украйна,
Не в этой ли ржи
Тараса Шевченко
Папаха лежит?
Откуда ж, приятель,
Песня твоя:
"Гренада, Гренада,
Гренада моя"?

Он медлит с ответом,
Мечтатель-хохол:
- Братишка! Гренаду
Я в книге нашел.
Красивое имя,
Высокая честь -
Гренадская волость
В Испании есть!

Я хату покинул,
Пошел воевать,
Чтоб землю в Гренаде
Крестьянам отдать.
Прощайте, родные!
Прощайте, семья!
"Гренада, Гренада,
Гренада моя!"

Мы мчались, мечтая
Постичь поскорей
Грамматику боя -
Язык батарей.
Восход поднимался
И падал опять,
И лошадь устала
Степями скакать.

Но "Яблочко"-песню
Играл эскадрон
Смычками страданий
На скрипках времен...
Где же, приятель,
Песня твоя:
"Гренада, Гренада,
Гренада моя"?

Пробитое тело
Наземь сползло,
Товарищ впервые
Оставил седло.
Я видел: над трупом
Склонилась луна,
И мертвые губы
Шепнули: "Грена..."

Да. В дальнюю область,
В заоблачный плес
Ушел мой приятель
И песню унес.
С тех пор не слыхали
Родные края:
"Гренада, Гренада,
Гренада моя!"

Отряд не заметил
Потери бойца
И "Яблочко"-песню
Допел до конца.
Лишь по небу тихо
Сползла погодя
На бархат заката
Слезинка дождя...

Новые песни
Придумала жизнь...
Не надо, ребята,
О песне тужить,
Не надо, не надо,
Не надо, друзья...
Гренада, Гренада,
Гренада моя!

1926

***

Я в жизни ни разу не был в таверне,
Я не пил с матросами крепкого виски,
Я в жизни ни разу не буду, наверно,
Скакать на коне по степям аравийским.

Мне робкой рукой не натягивать парус,
Веслом не взмахнуть, не кружить в урагане,-
Атлантика любит соленого парня
С обветренной грудью, с кривыми ногами...

Стеной за бортами льдины сожмутся,
Мы будем блуждать по огромному полю,-
Так будет, когда мне позволит Амундсен
Увидеть хоть издали Северный полюс.

Я, может, не скоро свой берег покину,
А так хорошо бы под натиском бури,
До косточек зная свою Украину,
Тропической ночью на вахте дежурить.

В черниговском поле, над сонною рощей
Подобные ночи еще не спускались,-
Чтоб по небу звезды бродили на ощупь
И в темноте на луну натыкались...

В двенадцать у нас запирают ворота,
Я мчал по Фонтанке, смешавшись с толпою,
И все мне казалось: за поворотом
Усатые тигры прошли к водопою.

1926

СТАРУШКА

Время нынче такое: человек не на месте,
И земля уж, как видно, не та под ногами.
Люди с богом когда-то работали вместе,
А потом отказались: мол, справимся сами.

Дорогая старушка! Побеседовать не с кем вам,
Как поэт, вы от массы прохожих оторваны...
Это очень опасно - в полдень по Невскому
Путешествие с правой на левую сторону...

В старости люди бывают скупее -
Вас трамвай бы за мелочь довез без труда,
Он везет на Васильевский за семь копеек,
А за десять копеек - черт знает куда!

Я стихи свои нынче переделывал заново,
Мне в редакции дали за них мелочишку.
Вот вам деньги. Возьмите, Марья Ивановна!
Семь копеек - проезд, про запасец - излишки...

Товарищ! Певец наступлений и пушек,
Ваятель красных человеческих статуй,
Простите меня, - я жалею старушек,
Но это - единственный мой недостаток.

1927



ИТАЛЬЯНЕЦ

Черный крест на груди итальянца,
Ни резьбы, ни узора, ни глянца,-
Небогатым семейством хранимый
И единственным сыном носимый...

Молодой уроженец Неаполя!
Что оставил в России ты на поле?
Почему ты не мог быть счастливым
Над родным знаменитым заливом?

Я, убивший тебя под Моздоком,
Так мечтал о вулкане далеком!
Как я грезил на волжском приволье
Хоть разок прокатиться в гондоле!

Но ведь я не пришел с пистолетом
Отнимать итальянское лето,
Но ведь пули мои не свистели
Над священной землей Рафаэля!

Здесь я выстрелил! Здесь, где родился,
Где собой и друзьями гордился,
Где былины о наших народах
Никогда не звучат в переводах.

Разве среднего Дона излучина
Иностранным ученым изучена?
Нашу землю - Россию, Расею -
Разве ты распахал и засеял?

Нет! Тебя привезли в эшелоне
Для захвата далеких колоний,
Чтобы крест из ларца из фамильного
Вырастал до размеров могильного...

Я не дам свою родину вывезти
За простор чужеземных морей!
Я стреляю - и нет справедливости
Справедливее пули моей!

Никогда ты здесь не жил и не был!..
Но разбросано в снежных полях
Итальянское синее небо,
Застекленное в мертвых глазах...
1943

 

Вкрала в Свята...........
автора не знаю.......
Напитись голосу твого,
Того закоханого струму,
Тієї радості і суму,
Чаклунства дивного того.
Завмерти, слухати, не дихать,
зненацька думку перервать.
Тієї паузи безвихідь
красивим жартом рятувать.
Слова натягувать, як луки,
щоб вчасно збити на льоту
нерозшифрованої муки
невідворотну німоту.
Триматись вільно й незалежно,
Перемовчати: хто кого?.

 

Шановна пани poetka! Автор этого стихотворения - Ліна Костенко.

 

І знов настрій.....

Яшенко Д.

Кажется, что проще не бывает -
просто по душам поговорить,
точки, многоточия расставить
и связать оборванную нить...
...дни уходят - и надежда тает.

Кажется, что проще не бывает -
Прошептать заветное "прости",
Но молчанье тихо засыпает
Снегом все дороги и пути...
...некуда и не к кому идти.

...а часы безжалостно спешат,
Смотрят с полки и смеются горько...
"Что ты сможешь склеить из осколков,
Справишься ли, глупая душа?"
...а часы спешат, спешат, спешат...

...много разговоров ни о чем,
Много встреч и аргументов веских,
Взглядов "непредвзятых" и недетских,
Но не с теми, да и не о том,
Не уют, а лишь картонный дом,

Где сквозит из окон и дверей,
где не книги, а одни названья,
но зато есть лесть, почет, признанье
очень уважаемых "друзей"...
...лишь игра причудливых теней...

Кажется, что проще не бывает -
Просто по душам поговорить...
"все успеем - некуда спешить",
Но надежда тихо угасает
Где-то там на донышке души.

 

Поэт и певец Александр Новиков

Трактат о дураках

Ручку мну до боли в кулаках,
Хочется писать о дураках.
Жил, водился, изводился как,
Чистый и непуганый дурак.


Помню, встарь схлестнутся дураки
И с трибуны чешут языки.
Шпарят без запиночки с листка —
Любо посмотреть на дурака!


А захочет кто не по листку —
Главному доложат Дураку.
- "Выяснить немедля, кто таков?" —
И напустят полудураков.

Подцепить, да чтоб не слез с крючка,
Малого запустят дурачка —
Эти были малые ловки, —
Даром, что считались — дураки.

Выяснили: этот самый фрукт
В стильный наряжается сюртук,
Без "текстильшвейторга"-ярлыка,
Чем, конечно, ранит дурака.

И тотчас большой дурацкий хор:
- "Негодяю мы дадим отпор!
Запретить заморские портки,
Раз не носят это дураки!".

И собранье, выкатив глаза,
Все — стоймя, двумя руками — за!
- Да, пора посбить им каблуки,
Всех — в ремки, и — марш на Соловки!

1985

 

Шекспiра обожнюю, особливо сонети, а цей- наулюбленiший:

121

Аніж вважатись, краще бути грішним:
Щоб кривдні нам не слухати докори,
Й втрачати те, що ми вважаєм втішним,
Бо через осуд навчені покорі.

Чом люди з похітливими очима
Засуджують мене за кров гарячу?
Чому за вади суджений я тими,
Хто за мене грішнішу має вдачу?

Ні, я – то я, а ті, які глузують
З гріха мого, указують на власний.
І перед ним вони самі плазують, –
Хай судять ті, у кого розум ясний.

Але, можливо, зло всім притаманне,
Тому й царює в світі неустанно.


А це росiйський переклад:

Сонет 121

Уж лучше грешным быть, чем грешным слыть.
Напраслина страшнее обличенья.
И гибнет радость, коль ее судить
Должно не наше, а чужое мненье.
Как может взгляд чужих порочных глаз
Щадить во мне игру горячей крови?
Пусть грешен я, но не грешнее вас,
Мои шпионы, мастера злословья.
Я - это я, а вы грехи мои
По своему равняете примеру.
Но, может быть, я прям, а у судьи
Неправого в руках кривая мера,

И видит он в любом из ближних ложь,
Поскольку ближний на него похож!

 

В.Стус

Це туга. Так. Моя далека туга —
відбігла, ніби сука — стрімголов
від попелища серця. Виє здалека,
щоб я себе на відстані почув.
Соборе сорому, ганьби моєї вежо,
моїх глухих, як твань, передчуттів.
Гулкий і розсторонений, опадний,
не серцем — тільки голосом ростеш
у невіді, в безпам’ятстві душевнім
стрясаєшся і в німоті гримиш.
Я знаю це. Я вичув це. І досі
оговтатись не можу. Туга так
моя далека — стрімголов одбігла
і, ніби сука, виє в ніч гулку.

 

Ми, власне кажучи, й самі не пам"ятаєм
Причин образ.
Та і не в тому суть.
Нас все одно щось вперто розділяє,
Щось не дає образам тим заснуть.

Душа ятриться, мов відкрита рана,
І від думок вже боляче стає.
Ми віддаляємось невпинно, невблаганно
І оправдання в кожного своє.

Примирення даремна спроба кожна,
Бо справедлива істина одна -
Розбитий келих склеїти ще можна,
Та він вже не триматиме вина.

А.Черняхівський

 

В.Стус

Гойдається вечора зламана віть,
як костур сліпого, що тичеться в простір
осінньої невіді. Жалощів брості
коцюрбляться в снінні — а дерево спить.
Гойдається вечора зламана віть
туга, наче слива, рудою налита.
О ти всепрощальна, о несамовита
осмутами вмита твоя ненасить.
Гойдається вечора зламана віть,
і синню тяжкою в осінній пожежі
мій дух басаманить. Кінчилися стежі:
нам світ не належить — бовваном стоїть.
Шалена вогненна дорога кипить.
Взялась кушпелою — обвітрені крони
всю душу обрушать у довгі полони,
і згадкою — вечора зламана віть.
І сонце — твоє, простопадне — кипить.
Тугий небокрай, погорбатілий з люті
гірких дорікань. О піддайся покуті
самотності! (Господи, дай мені жить!)
Ти бачиш — обтято дорогу і спить
душа, розколошкана в смертнім оркані
високих наближень. На серця екрані
гойдається вечора зламана віть.
Гойдається вечора зламана віть,
неначе розбратаний сам із собою.
Тепер, недоріко, подайсь за водою
(а нишком послухай: чи всесвіт —
не спить?).
Усесвіт — не спить. Він ворушиться, во-
втузиться, тузаний хвацько під боки
мороками спогадів. Луняться кроки,
це, Господи, сяєво. Це — торжество:
надій, проминань, і наближень, і на-
вертань у своє, у забуте й дочасне.
Гойдається павіть, а сонце — не гасне
і грає в пожежах мосяжна сосна.
Це довге кружляння — над світом і під
кошлатими хмарами, під багряними
торосами замірів. Господи, з ними
нехай порідниться навернений рід
отой, що принишк під торосами неб
залізних, із пластику, шкла і бетону.
Надибую пісню, ловлю їй до тону
шовкового голосу (зацний погреб).
Поорана чорна дорога кипить
нема ні знаку — од прадавнього шляху.
Сподоб мене, Боже, високого краху!
Вільготно гойдається зламана віть.

 

Всё теперь против нас, будто мы и креста не носили.
Словно аспиды мы басурманской крови.
Даже места нам нет, в ошалевшей от горя России,
И Господь нас не слышит зови, не зови.

Вот уж год мы не спим, под шинелями прячем обиду,
Ждём холопскую пулю пониже петлиц.
Вот уж год как Тобольск отзвонил по Царю панихиду
И предали анафеме души убийц.

Им не Бог и не Царь, им не боль и не совесть.
Всё им тюрьма да ложь, да пожар до небес.
И судьба нам читать эту страшную повесть,
В воспалённых глазах матерей да невест.

И глядят нам во след они долго в безмолвном укоре.
Как покинутый дом на дорогу из тьмы.
Отступать дальше некуда, сзади Японское море.
Здесь кончается наша Россия и мы.

В красном Питере кружится, бесится белая вьюга.
Белый иней на стенах московских церквей.
В сером небе не радости нет, не испуга.
Только скорбь Божьей Матери по России моей.

Всё теперь против нас, будто мы и креста не носили.
Словно аспиды мы басурманской крови.
Даже места нам нет, в ошалевшей от горя России,
И Господь нас не слышит зови, не зови.

Муз. и сл. Ю.А. Борисова

 

Леонид Филатов

О, не лети так, жизнь, слегка замедли шаг.
Другие вон живут, неспешны и подробны.
А я живу - мосты, вокзалы, ипподромы.
Промахивая так, что только свист в ушах.

О, не лети так, жизнь, уже мне много лет.
Позволь перекурить, хотя б вон с тем пьянчужкой.
Не мне, так хоть ему, бедняге, посочуствуй.
Ведь у него, поди, и курева-то нет.

О, не лети так, жизнь, мне важен и пустяк.
Вот город, вот театр. Дай прочитать афишу.
И пусть я никогда спектакля не увижу,
Зато я буду знать, что был такой спектакль.

О, не лети так, жизнь, я от ветров рябой.
Мне нужно этот мир как следует запомнить.
А если повезет, то даже и заполнить,
Хоть чьи-нибудь глаза, хоть сколь-нибудь собой.

О, не лети так, жизнь, на миг хоть, задержись.
Уж лучше ты меня калечь, пытай и мучай.
Пусть будет все - тюрьма, болезнь, несчастный случай.
Я все перенесу, но не лети так, жизнь.



---------- Додано в 18:09 ---------- Попередній допис був написаний в 18:07 ----------

А. Полетаева

Покажи мне иллюзию – как я живу без иллюзий,
Без излишних эмоций и права сорваться на крик,
Как зимой забываю о летнем томительном блюзе
И, скучая, листаю страницы прочитанных книг.
Разбери, как часы, мой волшебный фонарь в изголовье,
Объясни мне причины нелепых и детских обид,
Перелей мне чужой, безымянной бестрепетной крови,
Расскажи, как приятно, когда ничего не болит.

Научи уходить от любых передряг по-английски
И выдерживать паузы лучше великих актрис,
Защищаться броней от своих непростительно близких,
Покупать свой уют за разумный, простой компромисс.
Подари мне покой, я забыла, что это такое,
Покажи мне сияние вместо туманной зари...
Я боюсь одного – что ценою такого покоя
Станет пара осколков разбитых иллюзий внутри.

 

Василь СТУС

БЕЗСОННОЇ НОЧІ

Думи визбираю, мов зерня,
Ніби стернями колоски.
Колять сльози. Колючі сльози.
Остюками — в очах.

Ніч протовпиться, як п'яниця,
по кімнаті, по стінах шастає.
І мовчить, і мовчить. Домовий
так ходив би. Мовчав би.

За вікном гуркотять літаки,
ніби відьми — на шабаш.
Понад дахами,
понад затихлими,
понад притахлим Києвом — гуркотять.

Емігрантом. Їй-богу. Ліжко.
І на ковдрі — од вікон — ґрати.
І подушка моя скуйовджена,
і скуйовджена голова.

Що ви ловите, телевізорні
Збожеволілі антени — погорільці?
Що ви ловите — запалим ротом —
комини почорнілі?

Вам повітря забракло? Диму?
Розум спертий, як спирт, горить?
Другу ніч уже, другу — не спиться.
Жовкнуть у вікні ліхтарі.

---------- Додано в 19:07 ---------- Попередній допис був написаний в 19:05 ----------

Василь СТУС

* * *

Змагай, знеможений життям,
знеможений, змагай.
Минуле вабить вороттям
i врочить i нехай.
А ти, сомнамбуло, змагай,
у напiвснi живи,
де жовтi сходяться леви
у присмерковий гай.
У воду зазирнуть ставка
й свiчадо ночi п'ють,
]м шерсть полискує шорстка,
мов пелехата лють.
А голоси протобажань
лиш горло перетнуть,
покрають серце без ножа
i мовчки одiйдуть,
лишивши, як загуслий бiль,
укритий смерком гай,
де тiнi товпляться в тобi,
проте — не потурай.
Он бач — верба — димочком тiнь.
Ти ж тiнi тiнi тiнi тiнi тiнь.
Анi рухнеться волосiнь,
занурена в глибiнь.

 

Я тебе зачекаю… На камені біля воріт.
Я без тебе, мій любий, півкроку ступити не хочу.
Так здавив мені груди цей пафосний чорний граніт.
Я не знаю чиї, але злі мене врочили очі.

Тут так холодно, любий, і бачу зігрітись дарма.
Без твоїх ніжних рук замерзаю, мов сірий горобчик.
Чи то легко вдягнулась, чи справді настала зима.
Я так скучила, милий… Коханий чорнявий мій хлопчик.

Я тебе виглядаю вже кілька нестерпних століть!
А тебе все нема, певно голуб поштовий не знає
де шукати мене, щоби звістку мені залишить,
але я не піду… Я ще трішки тебе зачекаю…

Варвара Черезова

---------- Додано в 01:25 ---------- Попередній допис був написаний в 01:06 ----------

валькірія :: Невже тобі до мене не дійти?

Що крок один - то все коротший шлях
До рубежу, за котрим невідомість.
Щодня до тебе лину - а натомість
Тебе від мене доля віддаля.

Слова любові більше не звучать,
Шматочки мрій зірвались в порожнечу.
В душі - вогонь одвічних самозречень
Готовить знову душу до розп'ять.

Заручники своїх від себе втеч,
В душі яких - розлук холодні зливи,
Уже давно згубили віру в диво,
Зректися неспроможні порожнеч.

Схололе серце повне гіркоти -
Настій полину, збираний віками...
Невже знов серце виродиться в камінь?
Невже тобі до мене не дійти?...

---------- Додано в 01:28 ---------- Попередній допис був написаний в 01:25 ----------

Були осінні теплі дні
Віктор Нагорний

Були осінні теплі дні.
І зараз жовтий лист літає,
Але такого Листопада
Я за свій вік не пригадаю.

О цій порі у тому році
Дороги снігом замітало…
Уже глибока пізня осінь,
А сонце владу не віддало.

Воно зігріло голі віти
Осики, клена, дуба, груші...
Все інше… Та найголовніше –
Воно зігріло наші душі.

 

Обо мне не сложат песню

Обо мне и сложат песню
Скажем, например,
Так уж точно околесню
На блатной манер.

Два притопа, три прихлопа,
Три аккорда в ряд -
Под такие вся Европа
Пляшет, говорят.

Да припутают при этом
Девок и тюрьму -
Раз уж был блатным поэтом,
Подставляй суму.

Ярлыков-то в жизни разных
Я переносил,
Не досталось только красных.
И за то - мерси!

Не кричал - глаза навыкат:
- "Родина моя!.." -
А любить ее привык, вот,
Мудро, как змея.

В пустобрешной голосильне
Брезговал дерзать.
Я лечил ее посильно
Как больную мать.

А за это "опекуны",
Сев на сундуки,
Рвали мне лекарства - струны
И - на Соловки!

1987
Ну, да я душой пошире,
Я прощаю их.
Помнят пусть о дебошире
"...Осквернявшем стих"!

Александр Новиков

 

Мне повстречался дьяволенок,
Худой и щуплый - как комар.
Он телом был совсем ребенок,
Лицом же дик: остер и стар.

Шел дождь... Дрожит, темнеет тело,
Намокла всклоченная шерсть...
И я подумал: эко дело!
Ведь тоже мерзнет. Тоже персть.

Твердят: любовь, любовь! Не знаю.
Не слышно что-то. Не видал.
Вот жалость... Жалость понимаю.
И дьяволенка я поймал.

Пойдем, детеныш! Хочешь греться?
Не бойся, шерстку не ерошь.
Что тут на улице тереться?
Дам детке сахару... Пойдешь?

А он вдруг эдак сочно, зычно,
Мужским, ласкающим баском
(Признаться - даже неприлично
И жутко было это в нем) -

Пророкотал: "Что сахар? Глупо.
Я, сладкий, сахару не ем.
Давай телятинки да супа...
Уж я пойду к тебе - совсем".

Он разозлил меня бахвальством...
А я хотел еще помочь!
Да ну тебя с твоим нахальством!
И не спеша пошел я прочь.

Но он заморщился и тонко
Захрюкал... Смотрит, как больной...
Опять мне жаль... И дьяволенка
Тащу, трудясь, к себе домой.

Смотрю при лампе: дохлый, гадкий,
Не то дитя, не то старик.
И все твердит: "Я сладкий, сладкий..."
Оставил я его. Привык.

И даже как-то с дьяволенком
Совсем сжился я наконец.
Он в полдень прыгает козленком,
Под вечер - темен, как мертвец.

То ходит гоголем-мужчиной,
То вьется бабой вкруг меня,
А если дождик - пахнет псиной
И шерстку лижет у огня.

Я прежде всем себя тревожил:
Хотел того, мечтал о том...
А с ним мой дом... не то, что ожил,
Но затянулся, как пушком.

Безрадостно-благополучно,
И нежно-сонно, и темно...
Мне с дьяволенком сладко-скучно...
Дитя, старик,- не все ль равно?

Такой смешной он, мягкий, хлипкий,
Как разлагающийся гриб.
Такой он цепкий, сладкий, липкий,
Все липнул, липнул - и прилип.

И оба стали мы - едины.
Уж я не с ним - я в нем, я в нем!
Я сам в ненастье пахну псиной
И шерсть лижу перед огнем...

З. Гиппиус
Декабрь 1906, Париж

 

Леонід Терехович

Що є в житті страшніше за нікчемність?
І як уламки серця не стучать,
все ні для чого – прямота і чесність,
та немічний вряди-годи талант.

Розбилось серце, грюкаючи в ребра,
роки й сліди надії замели,
а мрія тільки проецює ретро,
не пробива сучасної імли.

Крізь сутінкову неміч сьогочасну
не видко ні краєчка майбуття,
розвіялись надії на прекрасне
в нікчемності вчорашнього життя.

 

Оляна РУТА

* * *

Коли розпинає вістря

Тебе на чотири боки

Ти станеш чужим містом

Ти станеш чужим оком

І стане тобі тісно

Між подихом, словом і кроком

Це буде твоя відстань

Ціною завглибшки в спокій

Коли відітнеш нерви

Тебе не почує камінь

Боги вже колись померли

Боги оживають нами

Здолаєш свою говерлу

І скинеш жалобне рам’я

І стежка нікуди не зверне.

Камінна.
Багряна.
Рання.

---------- Додано в 19:12 ---------- Попередній допис був написаний в 19:11 ----------

Такий гарний вірш...так пробирає.....

---------- Додано в 19:14 ---------- Попередній допис був написаний в 19:12 ----------

Оляна РУТА

* * *

Тим, що тужать за домівкою.
І тим, що вдома ніколи не були.

Ця дорога висока, як сон.
Ба, ворота замкнені сумом.
Без полудневих осонь
Післядитинство з ґуми –
Тягнеться пісня, мов ель
Кригою взявся мій кокон
Із тридесятих земель
Рушу надщерблених кроком
Бо не додому іду.
Просто – немає д о д о м у.
А тут іще як на біду
БОГОВІ
СУМНО
САМОМУ.

---------- Додано в 19:16 ---------- Попередній допис був написаний в 19:14 ----------

Оляна РУТА

* * *

Самотня туга безміру дощів
Невидимих, непроханих, невчасних.
Самотній крик зненацька розбудив
Мою застиглу безколірну кров погаслу.
Самотня туга. І туга печаль.
І ми, в пісках сипучих затонулі.
Передчуття і смерть. І те, чого, на жаль,
Ми не згадаємо.
Бо ми себе забули.

---------- Додано в 19:18 ---------- Попередній допис був написаний в 19:16 ----------

Оляна РУТА

AD FONTES. AMORE

Ніхто не озивається. Мовчить
Самотньо одкровення недожите.
І рветься лет. І не всміхнеться мить,
Ба, посміхнеться: знову вчись ходити.

Коли тебе вполює порожнеча,
Ти знов забудеш… Знатимеш, що знав –
Та не згадаєш… Втеча замість втечі.
І – океан. І – жодних переправ.

І щойно згадане, як передчасна сивина
Спадає градом і береться льодом.

Перетином тобі стає Вона:
Ходити по воді чи канути під воду

 

А.Матвійчук

Межа

У кожного із нас своя межа:
Можливостей, терпіння,
І свободи.
У кожного є правила й чесноти,
Які йому підказує Душа.

Та білий світ прекрасний лиш здаля,
А зблизька вгледиш охоронні вежі.
Влаштовані так люди і земля,
Що всюди тільки межі, межі, межі…

Ми всі живем за правилом Межі
Вся наша суть — то ширми і бар‘єри,
Залізні клітки, кам‘яні вольєри
Кордони і державні рубежі.

Ми в‘язні нам нав‘язаних ідей,
Раби страшних умовностей і планів,
Заручники вождів і хижих кланів,
І забобонів, і дурних вістей.

О, мій земний, мій бідолашний люд,
Поділений на племена і раси,
В кармічнім колі злочинів-спокут!
Розіпнутий у просторі і часі

Ми стоїмо з тобою на межі,
Забувши про останню обережність.
А в кожнім з нас — загублена безмежність.
Свята Безмежність Вічної Душі.

---------- Додано в 11:10 ---------- Попередній допис був написаний в 09:30 ----------

В.Шинкарук

Вчора зустріч - тепер прощання,
Вчора зимно - а нині спека.
Той був першим - тепер останній,
Той був поруч - тепер далеко.
Той до щастя наміряв кроки,
Ну, а вийшло, що - до могили.
Той світив, та погас до строку.
Той палав, а того спалили.

Так було з найдавніших літ,
Міняються люди,міняється світ.
Той у небі впіймав удачу,
А назавтра став знову босим.
Той сміявся, а нині - плаче.
Той давав, а сьогодні - просить.
Той долав найкрутіші підйоми,
Та його залишили сили.
Той був другом, а став знайомим,
Той літав, а тепер - безкрилий.

І літа назад не вертають,
Як не сумно, і як не гірко.
Я міняюсь, мене міняють,
Чи то в кращий бік, чи то в гірший.
Я міняюсь разом зі світом
І сміюсь, і плачу досхочу,
П'ю прозорий весняний вітер,
Гублю дні, а знаходжу ночі.

Ще далеко іти до краю,
Я у неба прошу несміло:
"Хай душа моя не помирає
Раніш, ніж помре моє тіло!"

 

Вячеслав Кирсанов

Ты чувствуешь?
Последние стихи
Выдавливаю из себя по капле.
Они уже не так стройны, легки…
И кем-то ожидаемы, понятны…

Ты чувствуешь?
Мелодия в строках
Фальшивит – не могу я слышать это!
И всё не то, и всё опять не так –
Не та струна души опять задета.

Ты чувствуешь?
Я стал совсем другим.
Перелопатило меня, пожалуй, время.
И тот, каким я был – неповторим.
А притворяться, знаешь, не умею…

Ты чувствуешь?
Блуждающий огонь
Всё реже бередит твоё сознанье.
Пока не умерший во мне, ещё живой…
Но что-то слишком ровное дыханье…

Ты чувствуешь?
Повтор, ещё повтор…
Бессмысленность.
Бесчувственность.
Безликость.
И время объявить мне приговор:
Остановите этот бред, остановите!

Ты чувствуешь? Затмение души –
Не слёзы лью, а истекаю ядом.
И многие, не выдержав, ушли.
И мучаются те, кто ещё рядом…

Ты чувствуешь…
Ты видишь это всё.
Молчишь и принимаешь эту данность.
А мне теперь, по сути, всё равно.
И на себе я вывожу: БЕЗДАРНОСТЬ.

Вдолбаю это слово в обиход.
Пускай же засмеют, затычат пальцем.
Втопчу я крылья в грязь.
И сотни ног
Пройдут…
И ты иди.
И не стесняйся.

Уже не чувствую…

***

Откровенностью своей грешим порою –
Может быть, вдруг выслушают нас.
Перемешиваем радости с тоскою…
Первый свой… да и последний час…

Высказаться хочется… излиться…
Боль…
Она понятна и близка
Каждому, кто смел в неё забиться,
Ощущая холод у виска…

Откровенностью… как будто по осколкам…
Режем кожу наших светлых душ.
Разлетелись под ногами громко… звонко…
Притаились под ледком замёрзших луж.

Слышишь, как дрожит негромкий голос?
Просто наступила тишина.
Клавиши из чёрно-белых полос…
Ты сегодня слушаешь одна…
Откровенность… эту откровенность…
Медленный… наивный монолог…

Но, открыв глаза, лишь вижу снежность.
Белый снег… И я один… Продрог…

Обманулся. Нет тебя.
И всё живое
В сердце вдруг застыло в этот миг.

Откровенностью своей грешу порою…
Но никто не слышит…
Я привык…

***

«...Все они хорошие. Да хорошего от них только не дождёшься. На деле».

Им…


Заряжено… Стреляйте!
По мне, ещё живому.
Я на пути у вас встал, а не она – прикрыл.
Не дам тянуть вам лапы к святому… дорогому…
Стреляйте лицемерьем… «крылатые» без крыл!

Стреляйте равнодушьем. Я всё стерплю. Не страшно.
…Своим тупым злорадством – посмейтесь надо мной.
Да, бесконечно больно… Пускай! Уже не важно…
Я выдержу. Не сдамся.
…Пока ещё живой.

Презрением стреляйте. И сплетнями гнилыми.
По сути, это ваше и есть же амплуа.
Вы сильные лишь в лести – ей многих подкупили.
Ни принципов, ни чести – одна лишь ПУСТОТА!

Заряжено… Стреляйте!
Молчаньем хладнокровным.
И это ваше право… вчерашние «друзья»…
Бесстыдство человечье, по истине, бездонно…
Нет, я не осуждаю… приму всё на себя…

И эти причитанья, и эти оправданья,
Которые всё льются из чьих-то лживых уст –
Наигранный спектакль…
Ах, как же театрально!
Как может быть с душою, кто изначально пуст?!

Пройди ты лучше мимо…
Пройди же! Заклинаю…
Нет помощи – не надо. Но лишь не навреди!

Как много вас уж было, кто душу ей лишь рвали…
В меня теперь стреляйте – не дам к ней подойти!

***

Немного неба… Чуть-чуть бы солнца…
И счастье б – в руки… да удержать…
Слеза скупая да навернётся…
И ком тот в горле опять…
опять…

Святые Силы, терпенья дайте!
Вас призываю в который раз.
Впадать в унынье не позволяйте…
Не оступиться б сейчас…
сейчас…

Немного неба… Чуть-чуть бы солнца…
Совсем чуть-чуть бы… чтоб видеть свет!
Слеза скупая, а всё ж прольётся…
Внутри, наверно, ей места нет…

Не потому ли, что всё пространство
Тобой я занял одной?
Одной…
Живёшь ты в сердце как постоянство…
Хотя… скорее – живу тобой
Я постоянно.
Душа же рвётся
В слепом бессилье тебе помочь…

Немного неба… Чуть-чуть бы солнца…
И отогнать бы от сердца ночь…

***

Я не боюсь людской молвы –
Всех кривотолков сирых буден.
Я твёрдо знаю: НЕПОДСУДЕН
Перед стенаньями толпы.

«А судьи кто?» – «А судьи – мы!»
Нет, ошибаетесь – НЕ СУДЬИ.
Вы – человеки, просто люди,
Кто так же, как и я, грешны…

А может быть, ещё и хлеще…

Не мне, убогих вас, судить,
Не мне рассказывать, как жить.

И от моих речей не легче…

Одно стремление – СПАСТИСЬ
И свою душу вырвать к Свету.
Не нарекай себя Поэтом
Иль Гением – перекрестись!

Гордыня душ сгубила много…
А скольких – злые языки…

...Я не боюсь людской молвы.
Мой страх один лишь – перед Богом!

***



Маска, я тебя знаю!

Бывает, что в молчанье больше правды,
Чем в фальши безупречно сладких слов.
И сознавать не хочется – досадно.
Не каждый раскрывать обман готов.

Под маской – пустота и безразличье.
На маске – восхищения ваниль.
Какое же паскудное двуличье!
Какая же тлетворнейшая гниль!

Мы верим… мы желаем в это верить,
Что люди чище, откровенней и добрей…
Сорвите маску, чтоб хотя бы раз проверить,
Какой под нею притаился злобный зверь!

Пока же – льются реки мнимой сласти
И вновь купаются в отравленных волнах
Себя кто правдой горькой не обезопасил,
Кто до сих пор пред ней испытывает страх…

Как сознавать не хочется… Досадно?
Досадней ВСЁ ЖЕ стать рабом «благих» оков.
Я убедился, что в молчанье больше правды,
Чем в фальши безупречно сладких слов.

И даже ЕСЛИ ты порой немногословен,
А чаще предпочтёшь и промолчать,
Тебе я больше верю – ты честней, достойней,
Чем те, кто лестью может… убивать.

***

«Смотритесь чаще в зеркала,
Смотритесь чаще.
Вы не заметите тогда,
Как время страшно…»

/В. Бажин «Зеркала»,
из репертуара гр. «Тяжёлый день», 1987 г. /

Смотритесь чаще в зеркала,
Не бойтесь разочароваться,
Что в них – не то, не тот…
не та,
Какой хотелось бы казаться.

Смотритесь чаще в зеркала,
Чтоб не отвыкнуть от реалий.
Коль рожа всё-таки крива –
Её покажут в «идеале».

Смотритесь чаще в зеркала –
Они так беспристрастно судят.
В них ни добра нет и ни зла.
Они не льстивые, как люди.

Смотритесь чаще в зеркала,
К своим изъянам привыкая…
И, может, хватит вам ума
Прожить в миру…
не осуждая…