Гражданское общество

«Черная книга» самых горьких утрат Москвы 1991 — 2003 годов
С такой ненавистью к Москве относились только во времена «великой реконструкции» Кагановича. Юрий-«Новодел» продолжает сталинские традиции разрушения белокаменной столицы.



Публика стала обращать внимание на гибель московского исторического и архитектурного наследия в современной Москве лишь в 2002-2003 годах , когда слова «памятник архитектуры» замелькали в скандальных материалах прессы. Сначала федеральный центр и московская мэрия начали делить недвижимые памятники архитектуры. Затем защитники памятников безуспешно пытались отстоять « Военторг » и гостиницу «Москва». Но бить в колокола следовало гораздо раньше — с начала 1990-х годов . Реконструкция столицы, затеянная городскими властями, постепенно набирала размах и, по мнению ряда специалистов, уже сопоставима по масштабу с «великой реконструкцией» 1930-х годов , реконструкцией Сталина — Кагановича. Сопоставима, увы, и по количеству архитектурных утрат. Погибший в 2003 году « Военторг » — лишь вершина айсберга, который достаточно равнодушное к гибели культурного наследия общество уже не может не замечать. А в списках утраченного за последние двенадцать лет — средневековые палаты XVII века, здания, связанные с именами великих русских архитекторов и деятелей отечественной культуры. Что происходит? И кому, наконец, выгодно происходящее?

Москва, пожалуй, наиболее пострадавший в ХХ столетии от архитектурного вандализма старинный русский город (не считая, конечно, полностью исчезнувших ). В ней, согласно подсчетам краеведов, после 1917 года снесено 368 храмов. В 1940 году специальная комиссия Академии Архитектуры СССР подвела итоги предвоенной реконструкции города: с 1917 по 1940 год «уничтожено 50 процентов архитектурно-исторических памятников национальной архитектуры». По самым скромным подсчетам, в советское время «в Москве разрушено около 700 памятников архитектуры и около 3 тысяч зданий исторической застройки». Согласно официальным данным, преданным гласности на Всесоюзном совещании по охране памятников в 1988 году , в 1950-1980-е годы в Москве было снесено 2200 исторически ценных зданий, в том числе с 1976 года — 805. В 1976-1990 годах , согласно официальным документам, Комиссия по вопросам сохранения зданий в исторических районах Москвы рассматривала вопрос о сносе 2575 зданий, разрешила снос 1360 — эти цифры свидетельствуют о размахе реконструкции последних десятилетий.

Казалось бы, эти ужасные цифры должны заставлять власти относиться к тем остаткам старины, что уцелели в Москве, с максимальной бережностью, и решение о сносе того или иного старинного здания в историческом центре должно быть случаем из ряда вон выходящим, следствием какого-то невероятно брутального для старины стечения обстоятельств. По такому принципу, собственно, и живут ныне все старинные города в цивилизованных странах.

Увы, посткоммунистическое городское правительство оказалось достойным последователем своих предшественников. Цифры — упрямая вещь. Вышеупомянутая московская «несносная» комиссия в 1991-1999 годах рассматривает «дела» 1616 зданий — и 1300 из них разрешает снести. Конечно, исторически ценным можно назвать далеко не все, что сносится. Однако число утраченных в 1990-е годы исторических зданий и объектов (среди которых было более 25 официально состоящих под госохраной памятников истории и культуры) значительно. По подсчетам краеведов и специалистов Всероссийского общества охраны памятников, опубликованным в 1999 году , их уничтожено — 55, искажено — 11.

Доктор искусствоведения, директор Российского Института искусствознания А. И. Комеч не раз говорил в печати: главное условие сохранности культурного наследия — желание его сохранить. Если памятник погиб, значит, этого желания не было, значит, сохранность объекта наследия не была категорическим императивом для властей, архитекторов и реформаторов. Уничтожение памятника культуры при решении транспортных, жилищных, хозяйственных, социальных, идеологических и иных задач есть не что иное как следствие нежелания искать компромисс между нуждами современности и ценностями культурной и духовной истории народа, которая, конечно же, является не менее важным элементом той самой современности, ради коей приносится в жертву.

Но, возможно, дело не только в этом. Как писал еще в 1930-е годы председатель Общества изучения русской усадьбы Алексей Греч, «страсть к разрушениям на известной ступени развития есть, в сущности, не что иное, как творчество со знаком минус… Как и во всяком творчестве, в нем наблюдается желание проявить себя, причем с наибольшим эффектом и по линии наименьшего сопротивления. Характерно, что такое творчество не продиктовано соображениями материального характера. Разрушение ради разрушения соответствует идее „искусства для искусства“… „Отрицательное“ творчество» обросло хищничеством, величайшим обогащением и стремлением рассчитаться с «проклятым прошлым». Греч подметил крайне важную связь разрушения и творчества. «Отрицательное» творчество со временем оказалось оттеснено на задний план «созидательным», но суть осталась та же: ценности, связанные с прошлым, легко приносились в жертву творчеству нового.

Нынешние городские власти — не первые и не последние , смысл чьей деятельности погибший в сталинских лагерях искусствовед уловил столь прозорливо.

Лужковская мэрия была, пожалуй, первым в истории городским правительством, которое заявило заботу об истории и возрождении традиционного стиля московской архитектуры как один из главных приоритетов своей деятельности. Более того, оно решительно открестилось на словах от предшественников, при которых Москва понесла гигантские утраты наследия. «Сегодня мы так поносим тех варваров, которые рушили в советские годы исторический центр — что пользоваться их методами нам, мягко сказать, не к лицу». Это слова мэра Москвы Юрия Лужкова. Слова, казалось, начали подкрепляться делами, когда, словно делая сказку былью, московское правительство начало восстановление снесенных при Сталине Казанского собора, Воскресенских ворот, храма Христа Спасителя.

Однако скоро стало понятно, что сказка осталась сказкой. Строительство «новоделов» на месте утраченных памятников культуры, как выяснилось, нимало не мешает уничтожению подлинных памятников и исторической застройки в ходе масштабной реконструкции центра Москвы, развернувшейся в 1990-е годы . Среди утраченного в последние десятилетие — постройки Баженова, Казакова и Шехтеля, дома, связанные с именами Пушкина, А. Островского, Сухово-Кобылина. Исчезают простоявшие долгие годы брошенными такие памятники деревянного московского зодчества, как дом Алябьева на Новинском бульваре, дача московских митрополитов в Черкизове. Вот несколько типичных историй, наглядно иллюстрирующих судьбу памятников архитектуры в посткоммунистической Москве.

Хладнокровное соучастие

Дом по Кадашевской набережной, 12 — памятник архитектуры XVIII века — был снесен в ходе реконструкции Замоскворечья в 1994 году по постановлению правительства Москвы, подписанному Ю. Лужковым. Московское городское отделение Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры обратилось в Генпрокуратуру РФ, та поручила разобраться Прокуратуре г. Москвы. Прокурор Москвы Геннадий Пономарев по результатам расследования направил Ю. Лужкову специальное «Представление», в котором доводил до сведения мэра, что виновные в уничтожении состоящих под государственной охраной памятников истории и культуры подлежат ответственности согласно ст. 230 тогдашнего УК России («наказывается лишением свободы до 2 лет или исправительными работами на тот же срок»). Прокуратура, однако, не собиралась наказывать мэра, а лишь просила его «устранить допущенные нарушения». Впоследствии были снесены и дома 16 и 18 по Кадашевской набережной — вновь выявленные памятники архитектуры, образцы застройки «парадного фасада» Замоскворечья XVIII столетия. Никто, конечно же, не понес никакого наказания, естественно, и «устранять нарушения» никто не стал. Да и как их устранить? Утраты культурного наследия безвозвратны.

Вот другая история. Палаты XVII века на Чистопрудном бульваре, 11, где в прошлом веке была мастерская знаменитого скульптора Витали, имевшие с 1988 года статус «вновь выявленного» памятника истории и культуры, были в 1996-1997 годах надстроены тремя этажами (!) и превращены в элитный жилой дом, причем с согласия властей и Управления госконтроля охраны памятников.

Вот третья история. Деревянный дом XIX века на Новинском бульваре, 7 — памятник классицизма, связанный с именем композитора Алябьева, несколько лет стоял бесхозным, с распахнутыми настежь дверями, служил пристанищем бомжам. Неудивительно, что при хладнокровном неучастии городских властей в судьбе ценного памятника весной 1997 года в доме случился пожар, и он сгорел.

 

Московские муляжи

Не менее разрушительной по отношению к московским памятникам 1990-х годов оказалась т.н. «реконструкция». В ходе приспособления исторических зданий для нужд частных владельцев и арендаторов старинные дома и палаты с легкостью заменяются муляжами, т.е. попросту сносятся и отстраиваются заново. Эта печальная участь постигла дома на Арбате, 24 и в 1-м Голутвинском переулке, 4, на Большой Полянке, 23 и др. Подлинность — краеугольный камень любых понятий о «наследии» и «памятниках» как таковых — абсолютно не ценится в нынешней Москве. Обилие новых построек в «московском» стиле, с островерхими шатрами и башенками (в свою очередь, искажающих исторические панорамы центра Москвы), видимо, кажется властям достаточным, чтобы говорить о возрождении исторического облика города и «не замечать» исчезновения десятков исторически ценных — и подлинных! — зданий. Да и стоит ли удивляться их исчезновению, если «освобождающиеся» дорогие земельные участки в центре можно использовать под выгодное офисное и жилое строительство. «Мэрия будет менять облик столицы, — обещает Ю. Лужков, — делать его более привлекательным. И не только по эстетическим соображениям. Нужно и о доходах думать». И все уже придумано — более чем ловко. Правительство Москвы разрешает своими постановлениями снести тот или иной старинный дом, а полезные площади, как правило, теми же постановлениями заранее делились между городом и частным инвестором. Выгода обоюдна, и исторические здания исчезают десятками. Одно из разрабатываемых ныне решений городских властей, согласно сообщениям печати, предполагает в ближайшие годы снос еще почти 600 домов в центре города. Специалисты в этой связи говорят уже о полном перерождении городской среды.

Неудивительно — в последние годы испорчены последние остававшиеся нетронутыми исторические панорамы Москвы. Надстройка над рестораном исказила вид вдоль Малого Ивановского переулка. Новостройка вторглась в сохранявшийся неизменным последние сто лет вид с Рождественского бульвара в сторону Трубной площади. У самого Кремля, на Балчуге, громоздятся банковские и гостиничные здания. Сплошные пустыри и бетонные громады видны в Замоскворечье и в остоженских переулках — бывших московских «заповедных зонах», официально утвержденных еще в брежневские годы .

Архитекторы, исполняющие новый эстетический и политический заказ новых властей, создают как бы «образцовый исторический город», со сверкающими витринами, чистыми тротуарами и красивыми фасадами «под старину». Подлинная старина в очередной раз становится досадным препятствием на пути реализации амбициозных и доходных замыслов.

«Причины исчезновения старины оказываются чрезвычайно живучими, — рассуждает доктор искусствоведения А. И. Комеч. — Ненависть к Москве, непонимание ее ценностей, несоблюдение правовых процедур в 20-30-е и 90-е годы похожи, как две капли воды. С такой ненавистью, как говорят наши архитекторы о „домиках“, я встречался только в журналах 1930-х годов … Ненависть, потому что требования сохранять наследие мешают „творчеству“. Какие-то „охранщики“ требуют сохранения этих „уродов“, построек, которые покосились-покривились, когда здесь надо все снести и поставить нечто новое… Архитекторы старшего поколения и власти в этом плане едины. В мозгах живы проекты реконструкции 1935 года … Видимость гораздо важнее сути. Это связано с непониманием ценности подлинников. Трудно представить себе, чтобы человек, у которого есть этюд Рубенса, пожелал его стереть и нарисовать более яркими красками. Но по отношению к зданиям, пейзажам города — это происходит на каждом шагу… Подлинник не ценится, подлинник легко переделывается. Восстановили, не повторив ни в чем, храм Христа Спасителя — ни в технике, ни в декорации фасада, ни в материале, но это обществу преподносится как образец реставрации. И общество привыкает к тому, что созданное заново — подлинник. Созданное заново при реставрации допустимо, но это всегда трагедия. А публике говорится, что это победа. Такие победы развращают, учат эстетической неразборчивости, вседозволенности, презрению правовых процедур.»

В объяснениях по поводу гибели культурного наследия, которые иногда дает городское правительство общественности, сквозит обозначенное нами выше отсутствие «категорического императива» к сохранению памятников, стремление оправдать их уничтожение «объективными» причинами. Видный функционер столичного правительства В. И. Ресин, например, в официальном письме утверждал, что «примеры невнимательного отношения к памятникам архитектуры и градостроительства являются следствием прежде всего недееспособности существующего законодательства в части охраны памятников культуры». Не люди, стало быть, виноваты, которым закон не писан, а сами законы…



Мартиролог безвозвратных потерь древнего города:

 

ДОМ ПИКАРТА
Софийская набережная, 6

В ночь на 13 ноября 2000 года произошло «самообрушение» памятника архитектуры. На руинах здания «обнаружились отчетливые следы бульдозерных гусениц».

Дом в глубине участка № 6 по Софийской набережной считался выстроенным в XVIII столетии, однако внимательный глаз подмечал показывавшиеся то там, то здесь из-под обваливающейся штукатурки (в 1990-е годы дом был уже заброшен) кладку из большемерного кирпича, пяты исчезнувших сводов, остатки наличников «нарышкинского» стиля. Когда реставраторы обнаружили сохранившееся в толще поздних стен парадное крыльцо XVII столетия, сомнений более не оставалось — на Софийской набережной стоял один из роскошных московских дворцов раннепетровского времени, уникальный по сохранности подлинных конструкций и декоративных деталей. Известно, что гостивший в Москве в 1707 году английский художник Петр Пикарт рисовал свою хрестоматийную панораму Кремля из Замоскворечья , глядя на Кремль из окон анфилады второго этажа дома на Софийской набережной. Впоследствии здание обросло поздними пристройками, декор его фасадов и лепнина в интерьерах относились к XIX столетию.

В конце 1990-х годов здание было предложено к постановке на государственную охрану, т.е. имело статус «выявленного», также охраняемого законом, памятника. Однако территория владений №№ 6-12 по Софийской набережной была отведена городскими властями для строительства огромного гостинично-развлекательного комплекса, чем должны были заняться компании «Брукмил Лтд» и «Кремлинсайт». По сообщениям печати, палаты были определены к сносу распоряжением мэра Москвы, подписанным 8 ноября 2000 г. В ходе расчистки площадей под новое строительство сначала снесены были несколько зданий XIX века, в том числе и поздние пристройки к палатам Пикарта. После этого, по официальной версии, в ночь на 13 ноября 2000 года произошло самообрушение памятника архитектуры. Никаких противоаварийных мер строители не приняли, более того, на руинах здания, по сообщениям печати, «обнаружились отчетливые следы бульдозерных гусениц». Реставраторам не дали обследовать даже руины — через несколько дней они были разровнены бульдозером. В строительном завале сохранились лишь незначительные фрагменты стен первого этажа палат.

Уникальный дом XVII века погиб ночью, необследованным и даже не зафиксированным специалистами — в лучших традициях вандализма сталинских и брежневских времен.


«РЕКТОРСКИЙ ДОМ»
Моховая улица, 11, стр. 6, во дворе

Памятник архитектуры снесен летом 2000 года , на его месте строится «новодел».

Старинный особняк, известный в литературе как «Ректорский дом», стоявший во дворе старого здания Московского Университета на Моховой, был бесценным и редким в Москве образцом барокко середины XVIII столетия. Дом, утративший в результате перестроек барочный декор фасадов, некогда являлся главным зданием городской усадьбы князей Волконских. Он был построен в 1740-е годы , от которых в Москве почти не сохранилось памятников гражданской архитектуры, в отличие от более поздних, да и более ранних, строительных периодов. Впоследствии дом отошел к Московскому Университету, был перестроен, в нем долгое время размещалась служебная квартира университетского ректора, отчего он и получил свое «популярное» название.

В XIX столетии в бывшем доме Волконских жили известные литераторы Николай Надеждин и Виссарион Белинский, здесь располагалась редакция журнала «Телескоп», где было опубликовано знаменитое первое из «Философических писем» Чаадаева. Позднее в доме работали известные ученые-физики Александр Столетов, который открыл здесь давление света, и Петр Лебедев. Таким образом «Ректорский дом» прибавил к своей архитектурной ценности мемориальное значение для истории русской науки и культуры. Судьба старинного дома в ХХ веке была печальной. Балансодержатель — Геологоразведочный институт — привел здание к концу 1990-х годов в аварийное состояние. Несмотря на существование проекта реставрации уникального памятника архитектуры, инвестор — фирма «Дорения» — и проектировщик — проектное бюро «Попов и партнеры» — неоднократно предлагали снести Ректорский дом «с воссозданием». В конце концов, как и в десятках других подобных историй в Москве 1990-х, это и произошло. «Ректорский дом» снесен летом 2000 года , на его месте строится «новодел».


ДОМ РИМСКОГО-КОРСАКОВА
Большой Гнездниковский переулок, 5

Технология «продавливания» сноса палат весьма поучительна и типична.

Служебные корпуса городской усадьбы И. Н. Римского-Корсакова XVIII — начала XIX в., парадными фасадами выходящей на Тверской бульвар (№ 26), образовывали систему из нескольких замкнутых дворов в глубине владения. Весной и летом 2002 года часть корпусов снесена. В средней части снесенного строения был заключен первоначальный усадебный дом первой половины XVIII века, стоявший торцом к бульвару на всю ширину квартала; в этом доме, вероятно, навещал хозяина А. С. Пушкин; зондажами на торцовой стене в переулке вскрыты были барочные «ушастые» наличники. Основу левого крыла усадебного дома по Тверскому бульвару также составляли палаты XVIII столетия.

Технология «продавливания» сноса палат весьма поучительна и типична для Москвы рубежа веков. Согласно сообщениям печати, за счет усадебной территории захотел расшириться находящийся по соседству элитный ресторан «Пушкин». Правительство Москвы в 2001 году передало усадебные здания ООО «Кросс Лайн» для «создания культурного центра русской старины», причем инвестору предписывалось осуществить реконструкцию и восстановление памятника архитектуры «согласно планово-реставрационному заданию Главного управления охраны памятников города Москвы».

Затем заказчик, желавший устроить на осваиваемой территории подземные этажи и перекрыть дворы, стал настаивать на сносе дворовых корпусов усадьбы. Эти корпуса были составной частью усадьбы, имевшей статус памятника архитектуры республиканского (ныне федерального) значения еще с 1960 г. Инвестор обратился в Министерство культуры РФ с просьбой вывести три корпуса из охранных списков. По закону для этого необходимо решение федерального правительства, однако его «заменило» в мае 2002 г. письмо замминистра культуры Н. Л. Дементьевой, которая известила инвестора, что усадебные строения №№ 4, 5 и 6 не входят в состав памятника архитектуры. Московское управление охраны памятников и городская комиссия по сносу тут же дали санкцию на разборку «аварийных строений», и ценные здания XVIII века были снесены экскаватором. В 2003 году снос продолжился, и от дома фактически осталась только фасадная стена по Тверскому бульвару.


АНСАМБЛЬ КАДАШЕВСКОЙ НАБЕРЕЖНОЙ

Парадный фасад Замоскворечья — фактически уничтожен.

Кадашевская набережная — обращенный к Кремлю парадный фасад Замоскворечья — фактически перестала существовать как единое архитектурное целое в результате многочисленных утрат последних лет . Специалисты отмечают, что застройка набережной, сформировавшаяся на основе «Прожектированного плана» 1775 года , была уникальной для Москвы: череда однотипных домов с центральными проездами и лавками в первом этаже, с более импозантными угловыми зданиями, отмечавшими выход переулков Кадашевской слободы к Водоотводному каналу, придавала градостроительную цельность заповедному району старого города.

Ныне все это в прошлом. В 1990 году погиб дом № 32, относившийся к XVIII веку. В 1994 году по распоряжению Правительства Москвы сносятся палаты XVIII века на участке 12/2 — вновь выявленный памятник архитектуры. Общественность обратилась в Прокуратуру России, и в результате тогдашний прокурор Москвы Геннадий Пономарев даже направил в адрес мэра Ю. М. Лужкова «Представление», в котором напоминал о законе об охране памятников, запрещающем их снос, и просил мэра устранить нарушения… Мэрия отреагировала быстро — в том же 1994 году по распоряжению Ю. Лужкова «с целью завершения формирования ансамбля зданий Государственной Третьяковской галереи и прилегающих территорий» сносятся палаты XVIII века со сводами — дома №№ 16 и 18, стоявшие на углах набережной и Лаврушинского переулка. Вновь выявленные памятники архитектуры, формально охраняемые законом, были уничтожены, на их месте выстроены офисные корпуса.

 

"КАПЛЯ ЖЕЛЧИ"17.09.2009Смелые и смешные
17 СЕНТЯБРЯ 2009, 01:24 АЛЕКСАНДР ПОДРАБИНЕК

Что мне нравится в обоих наших президентах – большом и малом – так это смелость. Они не боятся показаться смешными. Они не боятся показаться глупыми. Они не боятся показаться такими, какие есть на самом деле! И пусть другие хохочут или недоумевают – нашим президентам нет до этого дела, у них, как у всех советских, собственная гордость.

Младший президент долго подражал старшему, но теперь изменил ему с заокеанским товарищем. Теперь он решил подражать Обаме и его предшественникам. В самом деле, Рейган приезжал в Москву – встречался с диссидентами. Обама приезжал в Москву – встречался с оппозицией. И Медведев в сентябре поедет в Нью-Йорк и встретится с тамошними диссидентами. Он так и заявил 15 сентября на встрече с участниками дискуссионного клуба «Валдай»: «Надо пообщаться и с диссидентами; я думаю, это правильно, – пусть расскажут, какие проблемы существуют в США».

Ну, молодец! Что называется, срезал! Мы им покажем кузькину мать! Что это за диссиденты в США, кто такие – знает только Медведев. Или не знает, но делает вид. Впрочем, какая разница. Главное – ляпнуть, чтобы было похоже на правду и на то, как это делается «у них».

Ну да, потом все смеяться будут, но мы к этому уже привыкли.


Последние часы Путина
16 СЕНТЯБРЯ 2009, 12:47 АЛЕКСАНДР РЫКЛИН

Надо думать, в тот момент, когда тульский работяга попросил Путина подарить ему часы, Владимир Владимирович мысленно перекрестился и с легким сердцем начал расстегивать ремешок. Счастливая премьерская звезда и на этот раз ему не изменила. А, может, вспомнил добрым словом супругу, которая с утра, перед выходом на работу бросила: «Вот куда ты Patek Philippe нацепил? На завод же едешь…Грохнешь еще об станок какой-нибудь….». А так – скромный Blancpain. Да еще не из самой дорогой линейки. Не жалко. И цену премьер назвал примерно правильную – 6000 евро. (Но это все же, если в Эммиратах или цюрихском dutee free. В Москве - подороже).

Впрочем, если дело так и дальше пойдет, и бюджетных Blancpain не напасешься. А ушлому пролетарию можно посоветовать выставить часики на аукцион – глядишь, цены три урвет. Не понятно только, что остальные-то ушами хлопали? Понимая, что легко отделался, Путин без раздумий расстался бы и с пиджаком, и с рубашкой, и с туфлями…


Кровное родство
15 СЕНТЯБРЯ 2009, 08:41 АНТОН ОРЕХЪ

Милейший человек Николай Злобин задал прекраснейший вопрос Владимиру Владимировичу на мероприятии под названием Международный дискуссионный клуб «Валдай». Злобин предложил Путину заглянуть в 2012 год, когда по странной причуде у нас опять пройдут выборы президента. А станет ли Путин конкурировать с Медведевым за президентский пост? И Путин ответил: «А мы разве конкурировали в 2008-м? Вот и в 12-м конкурировать не будем. Мы договоримся, потому что мы люди одной крови и одних политических взглядов».

Про кровь даже не хочу предполагать, что имел в виду Владимир Владимирович, про взгляды, наоборот, прекрасно понимаю. Но вот что еще замечательно в этих словах. В 2012 они договорятся! И не надо иметь во лбу не то что семи пядей, но даже и шести, чтобы понять, что выборы 2012 года уже начались и закончились. Что бланк заполнен и осталось только вписать одну из двух фамилий. Какую? А вот это самое любопытное.

«А мы разве конкурировали в 2008-м?». А разве могли вы конкурировать, дорогие товарищи? Потому и затеяли все это шапито с преемником, что не мог Владимир Владимирович совсем уж внаглую Конституцией печь истопить. Хотел, наверное, но не мог. А теперь сможет. Но конкурировать снова не будет. Договорится с «однокровным» единомышленником. Ждем, Владимир Владимирович, Вашего возвращения с нетерпением! Считайте, что бюллетени уже подсчитаны.

 

Тульский оружейник "снял" с Путина часы









Во время посещения премьер-министром Владимиром Путиным оружейного завода в Туле, произошел инцидент, поставивший премьера в безвыходное положение, сообщает "Коммерсант".

После встречи с коллективом завода Владимир Путин уже собрался уходить, но его внимание привлек рабочий-слесарь Виктор Загаевский, поинтересовавшийся, действительно ли военным морякам платят пенсию из федерального бюджета.

Как оказалось, у рабочего сын был в военных моряках. Воспользовавшись вниманием премьера, Виктор Загаевский неожиданно спросил Путина, не подарит ли он что-нибудь на память. Премьер, недоумевая, поднял вверх пустые руки, отвечая вопросом на вопрос:

– Что подарить? – засмеялся он.

– Часы можно? – без усмешки сказал слесарь.

Путин покачал головой, помрачнел даже от такого грабежа среди бела дня. Но отказать рабочему при всех было не совсем корректно. Пришлось расставаться с часами. Вручая подарок, премьер сказал, что такие же подарил одному мальчику, сыну пастуха в Туве.

Пришлось купить еще, пояснил премьер. Позднее, отвечая на вопросы, Путин признался, что часы Blancpain не золотые и не платиновые, и что поэтому стоят они где-то шесть тысяч долларов.

Однако, по данным газеты "Московский комсомолец", в Москве часы Blancpain в стальном корпусе можно приобрести по цене чуть более девяти тысяч евро.


P.S. Молодец мужик!

 

Легко отделался. А вообще по заводам ездить опасно. Ленин пулю получил...

 

Да, нахальство - второе счастье! )

 

"Взял. Не побрезговал..."

 

У нас в Киеве біла такая интересная фишка. Дом на углу Шолковичной и П.Орлика, - особняк 19 века имеющий нестандартную архитектуру в ночь с 06.06.2005 на 07.06.2005 перестал быть всего на один день памятником архитектуры 19 века и тут же превратился в собственность дочки Кучмы и стал соответственно - базой фонда Кучмы. Утром, после его "утилизации", на нем опять повесили табличку о том, что он памятник архитектуры...

Поганый шакал выторговал себе не только немецкую яхту длиной 58 метров, но и особняк имеющий ориентировочную стоимость - 50 000 000 у.е. На шару естественно
Человек по которому плачут нары Лук'яновки теперь имеет в собственности здание, которое, по идее, не должно было принадлежать никому кроме муниципалитета г.Киева...

Вот такая загогулина, дорогие товарищи...

 

20.09.2009 22:05 : В Гудермесе сносят мечеть, построенную в честь убитого в 2003 году героя России Джабраила Ямадаева


В Гудермесе сносят мечеть, построенную в честь убитого в 2003 году героя России Джабраила Ямадаева, - сообщил радиостанции "Эхо Москвы" его брат, чеченский предприниматель и политик Иса Ямадаев. По его словам, мечеть была построена на деньги семьи Ямадаевых и теперь её сносят по приказу президента Чечни Рамзана Кадырова. Ямадаев добавил, что после того, как мечеть в честь Джабраила Ямадаева была построена, её сразу передали городу. Сейчас к семье Ямадаевых эта мечеть никакого отношения не имеет, - подчеркнул Иса Ямадаев.

P.S. Звиздец.

 

Яшин Илья, политик, Четверг, 17.09.2009 13:51


Яшин Илья, политик : «Депутат Якеменко» и «опазиция»
17.09.2009 | 13:51
Был в Отделе по борьбе с экономическими преступлениями МВД РФ.
Именно здесь в результате прокурорского футбола осело мое заявление о неправомерности финансирования нашистского лагеря на Селигере за счет средств федерального бюджета. Меня пригласили в ОБЭП дать пояснение в связи с заявлением.

Следователь произвел очень странное впечатление.
С одной стороны, вроде бы неплохой и неравнодушный мужик. С другой – человек, настолько далекий от политики, что просто оторопь берет. Хотя, может, прикидывается.



Полистал мое заявление, задал пару общих вопросов, вздохнул.

– Очень сложно будет возбудить уголовное дело, – говорит.
– Понимаю, что сложно, – отвечаю я. – Но если хотя бы попробуете, честь вам и хвала.
– А с чего Вы взяли, – спрашивает следователь, – что «Селигер» финансировался из бюджета?
– Из открытых источников, – отвечаю. – Якеменко сам эту информацию подтвердил в СМИ.
– Но документов-то нет подтверждающих… А Якеменко ко мне вряд ли приедет дать пояснения, а я его вызвать не смогу. Он же депутат, лицо неприкосновенное.
– Нет, вы путаете. Якеменко не депутат, он возглавляет Федеральное агентство по молодежной политике, которое входит в структуру министерства Мутко.
– Ну я знаю, – кивнул следователь. – Но и депутат он тоже.
– Говорю же: путаете, – объясняю я. – Депутат представляет законодательную власть, а Якеменко работает в правительстве. Это исполнительная власть. У нас по Конституции, существует разделение властей, совмещение невозможно.
– Не уверен, надо проверить. Я вроде читал, что он депутат.
– Ну проверьте, – сказал я, прекрасно понимая к этому моменту, что вряд ли будет возбуждено уголовное дело.

Окончательно утвердился я в этом мнении, когда следователь предложил мне подписать протокол нашего разговора и я увидел в тексте документа слово опазиция.

Провожая меня до выхода, следователь попросил сообщить ему, если мне станет что-то известно о взяточниках «среднего уровня».
– Ну там сотрудники управ, пожарные, врачи, – уточнил он. – Это наш профиль.

 

С пулей в груди
18 СЕНТЯБРЯ 2009, 15:04
Восемнадцатилетнего Илью Герасименко, раненого майором Евсюковым, призывают в армию, при том что у него даже еще не извлечена пуля из груди.

Евсюков, устроивший стрельбу в московском супермаркете в апреле этого года, ранил Герасименко в голову и в грудь. По словам адвоката молодого человека Игоря Трунова, Герасименко «снесли чуть не полголовы», ему установлен трансплантат челюсти и предстоит операция по установке нового трансплантата. Пуля, застрявшая между легким и сердцем, еще не удалена.

Тем не менее, Герасименко получил повестку из Царицынского райвоенкомата и даже прошел медкомиссию. По словам Трунова, медкомиссия «по всей видимости, пришла к выводу, что он здоров и может служить». 21 сентября Герасименко вновь вызывают в военкомат.


http://ej.ru/?a=news&id=9248

 

В армии нет больных, в армии есть только "живые и мёртвые"

 

Звиздец. Кадыров считает, что кто-то из Ямадаевых (Сулим?) причастен к убийству его отца... Кавказ, что сказать.

 

... :rose:!

 

И все-таки она высится


«Газпром» будет строить «кукурузину» в Петербурге

Вчера правительство Петербурга официально разрешило проектировщикам газпромовского небоскреба увеличить высоту здания до 396 метров. Принятию скандального решения сопутствовал целый букет нарушений.

По итогам публичных слушаний 1 сентября, которые прошли с участием ОМОНа и массовки, мобилизованной лоббистами постройки «Охта-центра» («Новая» подробно об этом рассказывала), 11 сентября было опубликовано удивительное заключение. Его составители почему-то учли исключительно хвалебные отзывы о «газоскребе», а об обильной критике проекта предпочли умолчать.

17 сентября собралась городская комиссия по землепользованию и застройке, и 11 голосами против трех одобрила заявку на «отклонение» от предельной высоты, определенной законом. На заседании комиссии представили результаты компьютерного моделирования видимости «Охта-центра» на фоне охраняемых законом от застройки исторических панорам города: по ним небоскреб будет виден из 44 «охраняемых» точек. Однако члены комиссии решили, что «отрицательного влияния на исторические панорамы города нет». При этом городской закон об охране объектов культурного наследия ничего не говорит об «отрицательном» или «положительном» влиянии на охраняемые панорамы — он просто запрещает строить то, что будет видно на фоне этих панорам.

Также на заседании комиссии было представлено экспертное заключение фонда «Институт экономики города» — организации, которая разрабатывала Градостроительный кодекс. В нем сделан однозначный вывод: ни по одному из оснований, предусмотренных кодексом, не имеется законной возможности получения «Охта-центром» разрешения на «отклонение». Но и это не оказало на комиссию воздействия — понятно почему: никто не сомневается, что для ее членов (10 человек из 15 — чиновники, подчиненные губернатору) важнее всего — желания Валентины Матвиенко, которая заявляет, что небоскреб ей «очень нравится».

Оппозиция (в борьбе против небоскреба объединились «Яблоко», движение «Живой город», Движение гражданских инициатив, центр общественных экспертиз ЭКОМ и другие общественники) обжалует решение правительства в суде, полагая разрешение на «отклонение» незаконным, и готовит 10 октября традиционный «Марш в защиту Петербурга». С требованием вмешаться и остановить беззаконие к президенту Дмитрию Медведеву обратились Олег Басилашвили, Юрий Шевчук, Сергей Юрский, Наталья Тенякова, Александр Городницкий, Юрий Шмидт, Юрий Мамин, Валерий Попов, Борис Фирсов, Михаил Яснов, Нина Катерли, другие известные деятели культуры и науки.

Борис Вишневский
обозреватель «Новой»

 

Протестующие жители посёлка Ушаки на несколько минут перекрыли опасный участок трассы Петербург — Москва, передают петербургские «Вести».

Стихийная акция протеста прошла сегодня в посёлке Ушаки Тосненского района Ленинградской области. Местные жители собрались у дверей поселковой администрации и в очередной раз потребовали оборудовать безопасные пешеходные переходы через федеральную трассу Петербург - Москва. Магистраль делит посёлок надвое, и в народе её давно окрестили "дорогой смерти". Десятки погибших только за этот год.

Свои угрозы жители Ушаков выполнили. Вышли на тот самый пешеходный переход, где накануне под колёса грузовика попали четверо детей. Один из них до сих пор в тяжёлом состоянии. Федеральную трассу блокировали всего на несколько минут, но и этого хватило. Представитель "Росавтодора" пообещал уже на следующей неделе поставить здесь светофор, а в следующем году - построить два надземных пешеходных перехода.
http://news2.ru/story/193240/

 

Полный!!!!!Даже и не знаешь кому верить......

 

А. ГРЕБНЕВА: Давайте вернёмся в Россию. Ещё один громкий, если не скандал, то разворачивающаяся кампания в том числе и в СМИ. Известные петербуржцы просят Медведева разобраться с охто-центром. Правительство Петербурга разрешило превысить положенные по местным законам Петербурга нормы, и построить 400-метровую башню газовой компании «Газпром». И на сайте даже спрашивают: «Вы могли бы присоединить свою подпись к этому призыву не строить»?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, не могу присоединить свою подпись… Это все к вопросу об Общественной палате. Не надо, чтобы такие вещи решал президент! Обращаться к президенту… с просьбой бывшему главе «Газпрома» повлиять на «Газпром»… это идиотизм. В таких случаях в демократической стране (а мы вроде демократическая страна?) просто переизбирают начальство, которое кладёт с прибором на мнение горожан. Потому что - я не встретил ни одного жителя Петербурга (я, кстати, только что оттуда) - я не встретил ни одного человека, которому бы нравилась эта идея, нравилась бы эта башня… Ни одного! Если она всё-таки строится, то это означает, что администрации накласть, и это означает, что не надо обращаться к президенту, а надо эту администрацию переизбирать. А если наш президент говорит, что не будет выборов в течение ближайших ста лет - выборов губернаторов, - то чего к нему обращаться? Чего же делать вид, что они там разные? Они не разные, это одна власть, вполне осмысленная, вполне координирующая внутри себя, координирующая свои усилия... Конечно, если написать Медведеву, то там под ковром какие-то движения произойдут, и кто-то кому-то перекусит сухожилия. Но это не имеет никакого отношения ни к судьбе башни «Газпрома», ни к демократии вообще.

А. ГРЕБНЕВА: Тогда что делать? Просто смириться с тем, что пусть это будет построено?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет: настаивать! Секундочку! Если все люди, которые хотя бы мне говорили свои слова об этой башне, если они, захватив по 5 – 7 друзей, выйдут туда… к Матвиенко, ближе к Смольному, - то это уже будет дело! А писать письма Медведеву - ну можно, на здоровье. Люди грамотные, пускай… Но я своей подписи, разумеется, ставить не буду, это бред.

А. ГРЕБНЕВА: Сегодня ещё пришла новость о том, что жители Петербурга перекрыли дорогу кортежу Матвиенко, около 100 человек вышли на трассу, милиционеры задержали нескольких людей. Люди хотели поговорить с губернатором как раз о градостроительной политике. Очевидцы говорят о том, что Матвиенко скрылась от людей, при этом ГИБДД приводит свою версию, и говорит о том, что никто улицу не перекрывал, просто люди очень медленно переходили дорогу. По правилам не устанавливается скорость перехода.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Это правильно: они так медленно переходили дорогу, что просто не пускали. Это - к вопросу о взаимоотношении, об обратной связи... Обратная связь всё равно будет, но либо она будет демократическая (с помощью выборов), либо будут подстерегать Матвиенко... Когда-то ведь подстерегали и бомбисты. Хорошо, что сейчас так просто, без бомб… без Гриневицкого… Замечательно! - надо восстанавливать обратную связь. Понимаете, ей не избираться, поэтому она и убегает. Если бы ей надо было избираться, то она бы вышла к избирателям! Но они не избиратели, и она в гробу их видела, понимаете? А когда они будут избиратели, она к ним выйдет разговаривать... Вот такая штучка простая.


http://www.echo.msk.ru/programs/personalno/622108-echo.phtml

 

А вот интересно, другие мечети в Чечне имеются, которые по техническим причинам нужно демонтировать, или эта одна единственная оказалась?