більше, ніж просто анекдоти, гуморески

Когда в Женеве завершались американо-российские консультации по стратегической стабильности, президент США Байден в ожидании результатов расположился в ситуационной комнате перед мониторами. Даже после пятой чашки кофе позевывая, он то и дело поглядывал на часы.
Наконец на экране появилась американский представитель.
- Ну что моя девочка? Только не говори, что тебя до смерти искусали эти русские медведи, - шутя, пытался подбодрить Байден.
- Как вы догадались, сэр? У них только и разговоров, что про "кузькину мать". Shit! Скучно, - ответила на шутку госдеповка.
- Ну ты им ввинтила в голову, что у нас есть с ними таки единственное общее место на этой планете с буквой "U"?
- Сэр, этих м-ков не проймешь. Такое понесли, де у них есть и другие буквы "V", "C", "Т", а потом пошли еще какие-то русские буковки.
- Что еще за русские буквы? - возмутился Байден.
- Я тоже сразу не поняла, но потом посмотрела в Википедию... - сбивчиво объяснялась госдеповка.
- Мой переводчик подсказывает в наушник, что это русский "мат". Но ты не должна так сильно волноваться. У русских секса - нет.
- Тогда зачем вы всем говорите, что Путин - это..., как это по-нашему: "сверхтолстый член"?
- Я же шутил, мать твою!
- А они, похоже, - нет.

P.S. Эти разговоры шли по сверхсекретному кабелю, по дну Атлантического океана, но мы то знаем...

 

После встречи в Женеве Энтони Блинкена и Сергея Лаврова президент США Байден просматривал отчёт.
Набирает госсекретаря Блинкена.
- Тони, по твоему отчёту я так и не понял, к чему ведут эти русские?
- Мистер президент, они, считая себя уязвленными, вызвали нас на дуэль.
- Дуэль? Что за дикость! Средневековье, понимаешь. Русские что, накурились там своего Достоевского? Как белым людям, мы же предложили им замутить маленькую войнушку на известной локации.
- Сэр, то-то и оно, закончив войнушку, русские вернутся к дуэли, но уже на других условиях.
- Тони, ты скажи в добавок, что мы должны перед ними извиниться? - Чего ещё!
- Боюсь, тогда остаётся только принять вызов, сэр.
- Дикость! Если так, то кто же выбирает оружие и все такое?
- По правилам дуэли получается - оскорбленные русские, сэр.
- Мать твою! Это залет, Блинкен!

 

Надприродне явище!!!! Такий "юмор" Відчуття ніби потрапив в той час, коли журнал Крокоділ був над то "гумористичним"

 

Запорожці у сенаті

Раз московські сенатори
Змовились мовчати,
Щоби нашим запорожцям
Відвіту не дати.
Ото входять запорожці,
Москалів вітають;
А ті сидять бувванами,
Не відповідають.
Запорожці ідуть ближче,
Стали коло стола.
А ті сидять, як сиділи,
Жоден ані слова.
Тоді старий запорожець
До своїх озвався:
– Чи не в пустку, мої діти,
Я з вами забрався?
– В пустку! В пустку! – закричали.
– То що ж, мої діти?
Коли в пустку ми забрались,
То можна й пердіти!
– А запевне, дядьку, можна! –
Гримнули по разу.
Та й пішли додому ждати
Другого указу.

21 июня [1859].
С. Руданський

 

После успешной нейтрализации главаря ИГИЛ* в Сирии, американский президент Джо Байден дремал на диванчике в своей резиденции. Вдруг эвонит секретарша.
- Мистер президент, напоминаю, что сегодня день приёма. Посетители уже собрались.
- И что, много их там? - спросил Байден.
- Половину я уже перенесла, осталось: два сенатора, один конгрессмен, айтишник из Оклахомы, плюс парочка генералов.
- Это все?
Секретарша зная, что шеф любит шутку, подтрунила.
- Сэр, тут ещё двое каких-то бородачей, говорят на арабском.
- Надеюсь, ты уже предложила им бутерброды со свининой? - ловко парировал Байден.
- Хорошая идея, сэр!
- Ну тогда и мне чашечку кофе. - здесь, наконец, Джо проснулся.

* - запрещённая организация

 

Ставлю лайк.
Все-же есть одно "но", старый "Крокодил" или "Перець" (укр) звучит словно похвала. Замечу, не заслуженная похвала. Мисс.

 

Президент США Джо Байден завис у телевизора. Ещё бы, ведь показывали встречу Владимира Путина с Мануэлем Макроном. Байден набирает Энтони Блинкена.
- Ты смотришь?
- Конечно, сэр. – отвечает Тони.
- Меня интересует, какие мысли имеешь? Французики совсем с катушек слетели. Куда там смотрит твой НАТОвец Столтен, мать твою? – разошелся Байден.
- Столтен не мой, я давно предлагал заменить его на трансвестита или, в крайнем случае, на бабу, сэр. – оправдывался Тони.



- А как этот Путин обращался к Макрону «уважаемый Мануэль», да на ты. А Макрон к Путину - «Владимир Владимирович», мать твою! – негодовал Джо. – Что за плебейство?
- Ведь это правильно, сэр, что мы тогда кинули лягушатников с подлотками для Австралии.- подзуживал Блинкен.
- И вобще, вино их и сыр говно. Наше лучше. – внезапно ошарашил Байден.
- Простите сэр, наше вино и сыр, несомненно, лучше, но его тоже делают в Китае. – поправил шефа Тони.
- Смотри, вчера у Путина Орбан, сегодня Макрон, завтра Шольц нарисуется? А вторжения все нет, мать твою! – понесло Джо. – Кто верстал все эти планы?
- Какие-то Think Tanks, сэр. – холодно ответил Тони.
- Мать твою! Так я и понял, что фамилий от тебя не дождешься.

 

На днях Джо Байден спросил Энтони Блинкена.

- Тони, почему русские так потешаются над канцлером Шольцем? Вон, английская Форин Оффис Лиза Трасс такое сморозила в Москве и ничего ей.

- Сэр, я тоже задался этим вопросом, даже обратился к эксперту по России. Оказалось все дело в фильме. – объяснял Тони.

- Фильме? – переспросил Джо.

- Да, один известный у русских фильм с довольно длинным названием. Там был герой с такой же фамилией Шольц, адъютант главного фашисткого гестаповца Мюллера. Пол фильма Шольц чего-то подслушивал, о чем-то догадывался, стучал начальству, но в итоге так ничего и не понял.



- Мать твою! Где смешно? Почему Путин на прессухе так немилосердно на камеру елозил немецкого коллегу по столу? – настаивал Байден.

- Видите ли, по случайности ли, Путин и сам в некотором роде инкарнация из того же фильма. – продолжил Тони. Ухмыльнувшись, про себя подумал: «хорошо, что еще бедолагу Шольца бутылкой по голове не оприходовал»…

Заметив ухмылку, Байден осек.

- Тони, хочешь я сейчас скажу о чем ты только подумал? Прямо сейчас!

- И?

- А ведь наш старенький Джо еще ничего на фоне этого болвана Шольца.

- Вау! Как вы догадались, сэр?

 

В Белом Доме только закончилась пьянка.
В малом изгибе Овального кабинета громоздился стол,
уставленный бутылками и остатками снеди.
В комнате осталось двое.
Энтони Блинкен и Джо Байден.



Пока за боковым столиком Байден что-то вдумчиво писал,
Тони прохаживался по комнате слегка покачиваясь.
В зубах сигара, галстук приспущен,
на правой штанине след от пролитого виски.

Вдруг у Тони зазвонил телефон.
- Алло! Привет, Донни! Как дела?
Где мы? - В овальном.
Что делаем? - Бухаем с горя.
Где Джо? - Он здесь.
Как ты его назвал?
Хххххх ххх?...

Опять звонок.
- Алло! Хай, Борис! Как дела?
Где мы? - В овальном.
Что делаем? - Заканчиваем бухать.
Где он? - Он здесь.
Перед тобой Трамп звонил.
И знаешь как он его обозвал? -
Хххххх ххх!...

Следующий звонок.
- Алло! Хиллари, дарлинг! Как дела?
Где мы? - В овальном кабинете.
Что делаем? - Бухаем.
Где он? - Он здесь, уже пишет.
Что пишет? -
Я УСТАЛ, Я УХОЖУ...

 

З метою безпеки російське посольство тимчасово переїде до Львова

 

Слава Сэ: Мы играли на похоронах и свадьбах
Гитарист был алкоголиком. Басист курил запрещённые растения. Я увлекался грустными женщинами, а это хуже, чем пить и курить. Самой непорочной была вокалистка, единственная в мире латышка-негр Моника. Дочь олимпийского негодяя из Кении. Единственным, невольным её грехом был зад-искуситель. Сильно оттопыренный, в форме сердца, невероятной красоты. Он ломал судьбы и калечил психику. Мало что чёрный, он танцевал отдельно от хозяйки. Из-за него басист не спал ночей, раз в месяц предлагал Монике создать семью, хотя бы на вечер. Моника фыркала, уходила сама и всю красоту уносила с собой.
Монике были нужны деньги, её выселяли из квартиры. Ради неё, нашего черножопого друга (ласк.), мы согласились играть на окраине, в рабочем районе, где семечки дороже кислорода и круглые сутки кому-то бьют морду. А что, подумалось нам, хулиганы тоже люди. И многое из прекрасного им не чуждо, может быть, даже мы.
Один мой приятель играет рок-н-ролл. У них фронт-мен чемпион области по рукопашному бою. Поэтому они выступают даже в сельских клубах для злых механизаторов. Им всегда платят и они ни разу не пели Вальс-бостон.
Хоть Моника при нас ни разу не убивала львов дубиной и не отрывала хоботы слонам, мы решили тоже съездить. Играли за выручку с билетов. Народу пришло прямо скажем, мало. Два человека. Лысые, с цепями, с крестами, крестоносцы. Расселись в центре зала. Элегантные как рояли.
Мы пересчитали выручку, выходило два доллара на всех. Басист сказал, сдаваться нельзя. Дурная примета. Опять же, Монике нужны деньги.
И грянул бал.
Расстроенная неявкой публики, обильно утешаемая гитаристом, Моника вдруг напилась. Ко второму отделению она не просто забыла слова. Она перестала узнавать песни. Мы играли вступление три раза, сами пели куплет. Она смотрела, говорила – «чёрт, какая знакомая мелодия». И опять впадала в анабиоз. Лишь танцующий зад в форме чёрного сердца выдавал в ней профессионала и артистку.
Зрители почему-то смотрели на контрабас. Очень внимательно. Не подпевали, не хлопали. А Игорь, басист, вдруг встал боком, наклонился и так играл. Потом сказал:
– Боже! Какая длинная, длинная, длинная песня!
И посмотрел на нас зрачками, взятыми напрокат у филина.
Люди с крестами оказались торговцами шмалью. В антракте они узнали в Игоре инкарнацию Боба Марли и предложили пыхнуть. И подсунули какой-то адский отвар, почти ракетное топливо. И всё третье отделение ждали, когда же Гоша рухнет в клумбу с цветами и будет смешно. А он не падал. Наш Игорёк стоял, как не знаю что, как сукин сын. Несколько боком, но стоял.
Мы кое-как доиграли боком и дотанцевали задом отделение. Посетители, оба, подошли к Игорю, пожали руку, сказали что он зверь. Он первый, кто смог, кто не упал в салат. Да ещё контрабас в руках, и играл, не сбивался. Зверь. (А всё было наоборот, он повис на контрабасе и поэтому победил)
И вот эти двое достают лопатник и отсчитывают 500 (пятьсот!!!) баксов. Настоящих, с президентами посередине. По нашим тогда представлениям, примерно столько же стоил самолёт. И ещё, они предложили отвезти нас на Мерседесе.
Контрабас не влез в багажник, гриф торчал, пришлось ехать по встречной. Это был самый продолжительный таран со времён покорения человеком Мерседеса. Я до сих пор горжусь участием и что не изгадил памперс. Пролёт протекал на низкой высоте сорок минут без пауз. Крестоносцы сидели впереди, лушпали семки. Мы сзади старались не открывать глаз, обнимались на прощанье и говорили что передать родным, если кто случайно выживет.
Всю дорогу Моника сидела у Игоря на коленях. Вот прямо попой. Но ни она, ни он этого не помнят. Поэтому принято считать, между ними так ничего и не случилось.