КВ-2 — советский тяжёлый танк начального периода Великой Отечественной войны. Аббревиатура КВ означает «Клим Ворошилов» — официальное название серийных советских тяжёлых танков выпуска 1940—1943 гг. в честь героя Гражданской войны в России, военного и политического деятеля Ворошилова Климента Ефремовича. Индекс 2 означает вторую модель в семействе танков КВ. Эта боевая машина была разработана конструкторским бюро Ленинградского Кировского Завода (ЛКЗ) в январе 1940 года в связи с острой необходимостью Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА) в хорошо защищённом танке с мощным вооружением для борьбы с фортификациями линии Маннергейма во время советско-финской войны 1939−1940 г. Месяц спустя КВ-2 был официально принят на вооружение РККА и серийно выпускался на ЛКЗ до октября 1941 года включительно. Причиной снятия с производства послужили сразу несколько факторов: материалоёмкость и низкая надёжность танка, временное отсутствие надобности РККА в такого рода машинах, эвакуация ЛКЗ и общее прекращение выпуска танков в Ленинграде после замыкания блокадного кольца. Всего ЛКЗ построил 334 танка КВ-2, которые активно применялись в боевых действиях 1941 года и тогда же были практически все потеряны. До настоящего времени сохранился только один КВ-2, экспонирующийся в Центральном Музее Вооружённых Сил в Москве.
Надо отдать должное. Советские конструкторы сделали в том числе революционные решения. Противоснарядная броня. Мощная пушка. Основные идеи концепции правильные.
«...По земле прошел глухой гул, и на окраине села Ситна показались громадные бронированные машины непривычной ярко-желтой окраски. Сверкая языками выстрелов, они медленно катились в нашу сторону. «Рейнметалл»! — догадался я, вспомнив силуэты немецкого танка в альбоме училища. — Тяжелый, пушка семьдесят пять, прямой выстрел восемьсот, броня сорок...» Да, лобовую броню такого танка 45-мм пушка нашего БТ вряд ли возьмет... Но отступать было некуда. — Приготовиться! Огонь! — бросил я механику и прильнул к прицелу. Надеясь опередить, навожу перекрестие на ребристую башню, нажимаю педаль спуска. Раздается гром выстрела. В поле зрения прицела вместо башни клубится облако дыма. «Что за наваждение? Куда же девался танк? — думаю я. — И почему так туга педаль? Гляжу под ноги — о ужас! Под педалью спуска застряла гильза снаряда. Значит, это не я стрелял?» Выглядываю из люка. На том месте, где стоял немецкий танк, дымится черное пятно и валяются исковерканные листы брони, а позади уверенно разворачивается вправо громадная башня нашего КВ. Вот, оказывается, кто стрелял!
С П Р А В К А о военных действиях 86 Августовского погранотряда в начальный период войны с 22 июня 1941 года. 21 июня 1941 года утром заступил дежурным по отряду. Все шло нормально, тревожных сигналов с границы не было. В 2 часа дня в отряд прибыли начальник Главного Управления погранвойск НКВД СССР генерал-лейтенант Соколов и начальник погранвойск Белорусского округа генерал-лейтенант Богданов. Я доложил Соколову, что за время моего дежурства происшествий не произошло, а начальник отряда и начальник штаба на обеде и попросил разрешения их вызвать. Соколов сказал: «Не надо вызывать, пусть отдыхают, после обеда придут в штаб отряда без вызова». Соколов спросил меня, где расположены штабные подразделения. Я доложил, что все подразделения разбросаны по городу Августову, так как военный городок отряда только начали строить. Я перечислил все штабные подразделения и где они находятся по адресам: маневренная группа, автовзвод, рота связи, саперный взвод, каввзвод и комендантский взвод. Соколов предложил мне: «Давайте пойдем в мангруппу, она готовит младших командиров». Я сказал, что до мангруппы около 2 километров, и мы пошли пешком. По прибытии в мангруппу Соколов и Богданов проверили порядок в казарме и ход занятий. Все им понравилось. Соколов начальнику мангруппы сказал, что оно доволен порядком и пожелал успехов в работе. Когда мы вышли из казармы, нас встретил НШ отряда капитан Янчук. Я ушел на дежурство, а они пошли в подразделения. После проверки подразделения они собрались в штабе. В 4 часа по приказу генерала Соколова весь офицерский состав управления отряда и подразделений собрали в кабинете начальника отряда для совещания. С докладам выступил начальник штаба капитан Янчук. Он сказал, что обстановка на границе тревожная: днем немецкие самолеты нарушают границу, много их солдат сидят на деревьях и ведут усиленное наблюдение за нашей стороной. За последнее время было переброшено на нашу сторону 3 диверсионные группы по 15 – 20 человек поляков и белорусов, которые показали, что немцы готовятся к войне и скоро нападут на нашу страну. Задержанные бандиты имеют задание с началом войны разрушать связь, поднимать панику среди населения, совершать диверсии, убийства советских работников и взрывать мосты. С наступлением темноты на германской стороне был слышен непрерывный шум моторов танков, тракторов, грохот колес конных повозок и даже разговор немцев. Когда капитан Янчук закончил доклад, генерал Соколов спросил начальника отряда майора Здорного, что он может добавить, и согласен ли он с докладом Янчука. Здорный заявил, что нового он ничего не имеет и с докладом Янчука полностью согласен. Обстановка на границе очень тревожная и опасная. Генерал Соколов в своем выступлении заявил, что вы обстановку на границе сами очень усложняете, никакой войны пока не предвидится, вы просто проявляете трусость и шлете донесения от которых несет паникой, мы их направляем в ЦК партии, в Генштаб и правительство. От ЦК партии, правительства и Генерального штаба получаем замечания по вашим донесениям, поэтому мы и приехали к вам и поедем на границу и проверим, какая обстановка на самом деле ночью и днем на заставах. В 6 часов вечера 21 июня 1941 года генералы Соколов, Богданов и начальник отряда майор Здорный на легковой машине МКе выехали на границу на левый фланг погранучастка отряда в м. Граево, где дислоцировалась пятая комендатура, там же в Граево дислоцировался кавалерийский корпус советской армии.