Апполинарий Тимофеевич об Африке (продолжение)

Лёва тем временем проснулся окончательно. Охота была ему поразмяться немного - он, не долго думая, с баобаба или там с чего скок и типа за честь дамы вписался. Надо знать Лёву - начистил ентому орангутану хлебальник по первое число, после чего тот немедленно встал на четвереньки и умелся в дебри, страшно вопя что-то нечленораздельное, но до ужаса знакомое. Тут Лева обернулся к самке, которая никуда убегать и не думала и, мама родная, в момент офонарел. Я говорил уже, что обезьяны эти от людей практически неотличимы, только и того, шо обезьяны. А так сразу и не отличишь. Да. Смотрит Лёва, а перед ним стоит красотка, каких он отродясь не видывал - абрикосовая нежнейшая кожа, точеный носик, глаза - лесные озера, приятнейших очертаний пухлые губы цвета спелой вишни, лебединная шея, высокая грудь, осиная талия, щедрые бедра, длинейшие стройнейшие ноги - вот такой вот полный набор. Словом - полным полна коробушка, есть и ситец и парча. У друга сразу планка упала и куда-то закатилась. Нет, конечно, он себе отчет отдавал, что это только обезьяна такая, но токо, дорогой мой человек, если наш брат-мужик даже на плакаты и на календари с тетками ведется, то шо ж говорить, если когда оно живое? А оно ж живое, брат..
Левушка постоял, посмотрел, а потом знаками всякими и движениями глаз дал понять, что, мол, потрясен я, мадам, фройлян, кобита, мучача, сражён наповал и по этому поводу дозвольте вас до дому сопроводить. Шучу. Чего б это он стал с животным вот так выпендриваться? Нет. Он с нею просто ласково заговорил, по шерстке на голове погладил и французской шоколадкой из сухого пайка угостил. Животина шоколадку схрумала, потрогала Леву за нос и заплямкала что-то, залопотала по своему, а потом за руку взяла и брюхом прижалась. Тут у Левы и вторая планка грохнулась на почву. И если бы не запашок, то кто знает, чем бы оно там у них закончилось. Да. А деваха, знай, об воинскую амуницию трется, глядит ласково, с поволокой, и вроде как идти от него никуда не собирается. Да и приятеля моего переклинило, посмотрит на нее - глаз радуется, внутри какая-то жилочка дрожать начинает. Опять же - Африка, на тыщу километров - ни одной белой бабы. Были, правда, в одном месте эти, бельгийки, но они там за сохранение слонов боролись и местному населению противозачаточные средства раздавали, а сами - сухущие, мосластые, в очках и подмышек не бреют. Да и нашего брата боялись до поросячего визга. Короче, не в счет они.
Ну и вот. Взялись они за руки и пошли по джунглю в сторону рассвета. За неделю до своих дошли. В том смысле, что до наших.
Я к тому времени уже немного волноваться, если честно, начал, думал - капец Лёве, схарчили его тропики... А нет, смотрю - выползает. И не один. С голой бабой. Ну, она к тому времени уже не совсем голая была, Лёвка ей такую себе юбочку из бананника выдумал и лифчик из лопушков. Ни фига себе, думаю, где он такую фрю выцарапал? Может туристка в лесу заблудилась или там самолет аварию потерпел? А только они ближе подошли, смотрю - тю, так это ж обезьяна, елки-палки. И наши тоже как увидали, так улюлюкать начали, шуточки подпускать, зубоскальничать и прочее такое. А шо ж ты хочешь? Солдафоны, итить его в дугу, им токо повод дай. А потом присмотрелись и враз притихли. Потому шо оно шо ж? Красота - она ж страшная сила, если даже она на обезьяне.
А та от Лёвы ни на шаг. Прилипла, только за него и держится.
Тут Альберт случился. Говорит - ты чего это, мать его за ногу, зверинец развел? Здесь тебе чего, зоопарк? Гони, говорит, фрю эту к чертовой матери к соплеменникам в джунгль, некогда, мол, за ней тут ухаживать и смотреть, чтоб шкоду какую не учинила. У нас вон мины штабелями и гранаты насыпом...
Лева уперся, ни в какую от себя обезьяну отпускать не желает. Ну и осталась она у нас. Мы ей барахлишко какое-никакое сообразили наготу прикрыть, а то, понимаешь, хоть и обезьяна, а как-то волнительно на эти дела смотреть.
Как раз в те времена случилось у нас затишье. Тамошние африканские партизаны решили себе передышку сделать и куда-то делись, площадь позволяла. Так что забот поубавилось. Мужички, конешно, начали себе дела придумывать - кто рыбалочкой забавлялся, кто на охоту повадился, опять же бельишко у кого накопилось, простирнуть надо было. Ну, нашлись, любители и в картишки перебросится или алкоголем побаловаться - без этого тоже, знаешь, в африканской глуши обойтись трудно. Только дружбан мой компаний и простых мужских забав сторонится начал. Он все больше со своим домашним животным якшался. У нас в манговой рощице беседочка небольшая стояла, паренек один из Рязани от скуки смастерил, - там они все дни напролёт и просиживали.
Сначала, гляжу, они жестами изъяснялись, потом он ее начал учить звуки различные издавать. И что ты, братец, думаешь? Пошло дело! Потихоньку, помаленьку, но только через три дня животина уже «мама» довольно внятно выговаривала, а на четвертый уже пальчиком тыкала и говорила «Хочу банан», да таким, братишка, стервозным голосом, с такими придыханиями, что... ну, в общем, внизу живота сразу теплело. Через неделю она Лёвке носки стирала, бананы эти самые таскала и по утрам яичницу жарила.А через две недели у них окончательно дело сладилось, так что пришлось ребятам нашим рыбалку, картишки и пьянку отставлять и ладить молодым хижину. Мы за месяц до того непроявленный «Фантом» сбили, он грохнулся неподалеку и не загорелся почему-то. Вот из его фюзеляжа мы домину и закосили.
Потом опять войнуха затеялась. Партизаны отдохнули, видать, отьелись, пошаливать начали, ну и нас командование начало дергать по разным местам отпор, значит, давать.
Вернемся раз - возле самолетного домика огородик разбит, грядки размечены; вернемся два - там уже бататы всяческие высажены, морковка местная и фасоль. На три - уже такие местные курочки бродят и петушками, а в загоне свинюка хрюкает. И пошло-поехало - занавесочки на окнах, циновки на полу – ноги, гости дорогие, вытирайте, а лучше сапоги и вовсе снимите, неча джунглеву грязюку в дом заносить... На стены она картинок из журналов нацепила. И хорошеть начала, зараза, с кажным днем. Оно конечно - Лёвка ей всяких таких мазилок для хари понатаскал, крэмов и пудр, одикалонов, дезодорантов. Мы как-то очередной партизанский поселок разгромили, там магазинчик небольшой оказался, а в ем - дамский отдел. Левка все подсумки затарил помадой, тушью для ресниц, тенями для век и румянами для щек. Домой приволок, зверюшке своей. Она когда на другой день по расположению части прешла, браток, полный абзац случился. Полная потеря боеспособности. Н-да.
И, короче, через какое-то время, забрюхатела она. От так, прикинь. Тут уж Альберт не выдержал, собрал всю братию, на поляне усадил и выступил с речугей. «Мать его так и так,- говорит,- шо бардак - я не против, у нас тут всегда бардак. И шо бабы случаются - тоже не против, потому как бабы завсегда трутся где настоящие мужчины, это природа, товарищи, это даже как-то правильно. Но вот против чего я против - так это против нарушения законов естества. Конешно, когда мужик с мужиком - это не дело, но тут хотя бы понять как-то можно, всё ж себе подобный. Ежели баба с бабой - так это даже как-то волнительно. Но, товарисчи, ну не с обезьяной же! Да даже будь она трижды человекоподобна! Это как же? Кроме того, что разврат, так еще и подрыв всего жизненного обустройства! Потому как обезьяна - она ж тварь безответная, к приреде близкая и живет инстинктами, а потому для мужика предпочтительнее. Шо она видела, та обезьяна? Ей пару слов скажи, сахарок за щеку сунь - и она твоя! А теперь вот еще и рожать насобачилась! Братья, - говорит,- это ж прямая угроза, переведется ж на Земле род людской! Так шо, товарисч Лёва, побаловались -и будет. Существо это одари подарками, облобызай в щечку - и к папке с мамкой. Не, ну понятное дело, мальца, когда оно родится, мы, так сказать, не забудем. Мы ему и памперсы станем подгонять, - хотя на хрена им там в дебрях те памперсы, - и детское питание, игрушки-погремушки всяческие. Не звери,чай.
Ага, не звери.
Так шо,- говорит,- братцы, извиняйте, но допустить существование такой, понимаешь, генетической угрозы не могу.
Выслушал друзяка мой энтую бодяжную речь, встал и говорит: «А пошли вы,- говорит, - на три веселых буквы. Я тут, может, счастье свое нашел и по этому поводу имел ввиду всю международную политику, законы природы и прочую такую херню. Почему заговорит,- *****ам уже можно в открытую, а мне с Дуняшей нельзя? Ничем она не хуже никакой другой бабы,а может и лучше, я вам точно говорю. А что обезьяна - так ведь жутко человекоподобная! Я таких человеческих самок знал - ну прямо обезьяноподобных. Так что, сори, люди, но мы с Дунечкой своим коллективом жить намерены. Ухожу я из армии, - вот автоматик ваш, вот гранатки - и уезжаю в родимые края. Я скоро папой буду, мне ваши игры на свежем воздухе с теперешних пор до одного места».
Тут мужики встали и зааплодировали. Проняло их.
От. Ну и уехали они к Лёве на родину. Живут хорошо. Я их недавно проведывал - свой дом, детишек трое. Младшенький на скрыпочке играет, старшенькая девочка по компьютерной части пошла, в специальном лицее учится.