Когда мои студенты, которым я читаю спецкурс «Национальные меньшинства Украины», интересуются, кто из евреев наиболее прославился в годы второй мировой войны, неизменно отвечаю: Зальцман. Кто же он? Родился 9 декабря 1905 года в бедной многодетной семье портного в местечке Томашполе на Виннитчине. Здесь же окончил школу, с детства зарабатывал на сахарных плантациях. Потом комсомольская работа, учеба в Одесском политехническом институте, после чего направление на Путиловский завод в Ленинграде. Там за пять лет молодой мастер вырос до директора этого крупнейшего тогда в СССР оборонного предприятия, выпускавшего танки, артиллерию, турбины, моторы... За производство столь необходимого вооружения для защиты блокадного города в условиях непрерывных налетов и артобстрелов врага 35-летний директор к тому времени уже Кировского завода в октябре 1941 года был удостоен звания Героя Социалистического Труда. Ему же Сталин поручил эвакуацию этого промышленного гиганта в Челябинск, где именно Зальцман создал знаменитый Танкоград на базе тракторного с участием харьковского дизельного и московского станкостроительного заводов. В самые трудные дни битвы под Москвой именно Челябинск обеспечивал фронт так необходимыми танками. А в начале февраля 1942-го, в четыре часа утра позвонил Сталин. Прервав совещание с командным составом, Зальцман ожидал вопроса, который всегда ставил Сталин: «Сколько завод отправил вчера танков фронту?» Эта цифра, множество раз повторенная каждым сидящим здесь, зарубилась навечно и в памяти директора, становилась строчкой его биографии, как и конструктора, технолога, рабочего. Все они, конечно, были в ответе перед Верховным за то, как покажут себя тяжелые челябинские танки вчерашнего выпуска на передовой, но, отправив их за проходную, уже думали о будущей программе. Вот почему, цепко держа в памяти то количество боевых машин, которым уже был открыт семафор на выходе из-за Уральского хребта, директор видел сейчас перед глазами каждый участок сборочного цеха, каждый танк, начинающий обрастать деталями. Как раз об этом и думал в эту минуту директор, и одновременно в его голове билась другая мысль: что попросить для предприятия, если выпадет такой случай в разговоре с председателем ГКО? На удивление, Сталин не спросил о выполнении вчерашней программы. Внешне спокойным голосом, хотя Зальцман сразу же уловил в нем затаенную боль и до некоторой степени раздражение, Верховный сначала сказал: - Я знаю, что кировцы работают хорошо. Спасибо и за дизельмоторы, и за КВ. Он смолк на несколько секунд. - Товарищ Зальцман, - продолжал потом, - все военные говорят, что очень хорошо себя зарекомендовали Т-34. Я знаю, что вы любите тяжелые танки, но я прошу вас пересесть на Т-34. Мне звонили командующие фронтами, танковые генералы и просили увеличить выпуск средних танков Т-34: они прекрасно ходят по глубокому снегу, весьма маневренны - летают, как ласточки. В Нижнем Тагиле построен большой вагоностроительный завод, туда эвакуирован сто восемьдесят третий завод из Харькова, но уже февраль, а танков нет. Мы сняли директора Максарева, будем его судить. Постарайтесь утречком быть в Нижнем Тагиле, займитесь заводом как директор. У вас права замнаркома, ЦК предоставляет вам широкие полномочия, примите любые меры с последующей информацией ЦК, но чтобы танки Т-34 начали выпускаться в ближайшее время. Систематически информируйте ЦК о ходе дел, в необходимых случаях обращайтесь прямо ко мне. Вот и все, до свиданья. К моменту приезда И.М.Зальцмана в Нижний Тагил - он там уже был через два часа после разговора со Сталиным - обстановка на заводе сложилась крайне тяжелая. Детали, заготовки, привезенные из Харькова, кончились - именно из них в декабре 41-го харьковчане выпустили на Урале 25 танков Т-34, а в цехах бывшего вагоностроительного гиганта необходимое производство всего необходимого для сборки боевых машин только налаживалось. Сделанное не соответствовало массовому выпуску. Сильно подводили предприятия-поставщики, не хватало оборудования. Вместо того, чтобы полностью использовать мощности и кадры на производство Т-34, Коминтернзавод изготовлял передки для 76-миллиметровых пушек. Кроме того, к этому времени на заводе еще не организовали как следует питание рабочих и служащих. Все эти и другие трудности создали чрезвычайно напряженную обстановку. Из нее надлежало немедленно выходить. Первым делом Зальцман предложил Ю.Е.Максареву, которого знал еще по совместной работе в Ленинграде, занять должность главного инженера. - Но есть же распоряжение отдать меня под суд, - предупредил тот нового директора. - Звонил Молотов, очень ругал... - Я возьму все на себя, - ответил Зальцман, - главное, чтобы ты хорошо поработал. - И он продиктовал секретарю приказ по наркомату танковой промышленности, согласовав по телефону с В.А.Малышевым назначение Ю.Е.Максарева. Вместе с ним, другими инженерно-техническими работниками были пересмотрены и молниеносно набросаны контуры организации цехов на базе массового производства. Зальцман выехал в Свердловск посмотреть, какие эвакуированные заводы стоят на железнодорожных путях; через несколько дней эшелоны с нужным оборудованием, а также всем персоналом прибыли в Нижний Тагил. Оборудование расставлялось параллельно с возведением новых корпусов. Завод был освобожден от выполнения любых заказов, не связанных с выпуском танков. В связи с этим интересно вспомнить, как удалось освободиться от производства артиллерийских передков, над которым шефствовали люди Берии. Выпускали их несколько десятков штук в день. Позвонив предварительно наркому вооружений Б.Л.Ванникову и узнав, что передками к 76-миллиметровым пушкам армия располагает в достаточном количестве, даже на довольно длительный срок, ущерба не будет от прекращения их производства в Нижнем Тагиле, Зальцман распорядился временно приостановить его, а мощности и кадры перевести на изготовление деталей для Т-34. На следующий день к нему явились несколько работников НКВД из Свердловска и представитель их ведомства из Москвы. - Почему прекратили производство передков? - даже не здороваясь спросил столичный гость. Зальцман объяснил, что товарищ Сталин приказал принять любые меры для организации немедленного выпуска танков. Когда это не подействовало, Зальцман повторил: - Товарищ Сталин дал мне полномочия... - Какие еще полномочия, - перебил его представитель из Москвы. - ...бороться с теми, кто хочет сорвать выпуск танков и этим самым работает на Гитлера. Да, товарищ Сталин дал мне приказ раскрутить производство танков, и я гусеницами раздавлю каждого, кто попытается мне мешать!
Успокоиться после ухода непрошеных гостей он не успел: позвонил Берия. С самого начала - сплошной мат. Минуты через три Зальцману удалось вставить: - Товарищ Сталин поручил мне настроить выпуск Т-34. Берия после этих слов запнулся, а Зальцман продолжал, пользуясь паузой: - Относительно артиллерийских передков, то я уже договорился с Ванниковым на временное прекращение производства их у нас, пока будем разворачиваться с танками. А тогда мы будем выпускать их не единицами, а сотнями в день... - Правда? - переспросил Берия. - Правда! - уже с облегчением произнес Зальцман. - Тогда хорошо, только смотри, Зальцман, чтобы у тебя гусеницы не лопнули... - перед тем, как положить трубку, произнес собеседник. В одном из первых разговоров со Сталиным из Тагила Зальцман пообещал, что Коминтернзавод через четыре месяца будет выпускать по 20 танков ежедневно. При тогдашнем положении задача, казалось, не будет выполнена, вообще обречена на провал. Чем это грозило ему самому в случае невыполнения ее, лучше всех, конечно, представлял сам Зальцман. И он использовал всю свою фантастическую работоспособность, беспощадную требовательность, громадный опыт организатора. Уместно сказать о таком эпизоде. Создавался новый цех, в котором требовалось срочно установить 250 станков. Начальник цеха Зельвянский потребовал неделю срока, не меньше. Действительно, объем работ был очень большой. Но директор дал только два дня. Естественно, Зельвянский ушел от него ошарашенный, недоумевая, где взять людей для выполнения работы. Но как только они начались, на завод прибыло несколько сот курсантов военного училища на помощь. Через два дня все станки уже давали так необходимую для производства танков продукцию. Да, многим крутые меры, принимаемые Зальцманом, казались излишними, но такой стиль руководства был вызван жестокой необходимостью. Давая подчиненным невыполнимые, казалось, задания, директор в то же время всегда обеспечивал условия для их выполнения. К примеру, на завод прикомандировали несколько тысяч колхозников из Средней Азии для использования их на производстве боевых машин. Но большинство из них вообще впервые видело танк - какая могла быть от них отдача? Их еще следовало обучить русскому языку, необходимым специальностям. А танки нужно давать фронту ежедневно. Директор поехал в воинские части, которые ожидали новые танки, и завтрашние танкисты появились на сборочном конвейере - одновременно они изучали досконально «тридцатьчетверку» и помогали рабочим выполнять программу. А главное - танки-то производились быстрее, с каждым днем и все больше сходило с конвейера. Еще пример. Забили тревогу начальники термических цехов: нет мазута - через шесть часов они будут вынуждены остановить свое производство. Остановить термические печи - остановить завод. И в такое время! - Никаких остановок, даже на одну минуту! - Заявил Зальцман. Он позвонил наркому путей Л.М.Кагановичу: - Через шесть часов мы будем вынуждены остановить завод - не прибыл своевременно эшелон с мазутом. - Хорошо, - ответил Каганович, - я буду искать ваш эшелон. Зальцман подумал: Каганович будет искать, а завод останавливать ведь будет вынужден он. Позвонил В.М.Молотову, курировавшему танковую промышленность: - Вячеслав Михайлович, это Зальцман говорит, директор завода из Нижнего Тагила, мы через шесть часов остановим завод - железная дорога не поставила мазут. - Вы поставили об этом в известность Кагановича? - спросил Молотов. - Да. - И что же он ответил? - Сказал, что будут искать пропавший эшелон. Но нам ведь нужны не поиски цистерн, а мазут. - Хорошо, - заверил Молотов, - я подумаю, как вам помочь. Зальцман опять крепко задумался: что же делать? И он решился звонить И.В.Сталину. - Товарищ Сталин, - сказал он после приветствия, - вы разрешили мне в исключительных случаях обращаться прямо к вам. Сейчас именно такое положение складывается, когда без вашей помощи не обойтись - мы вынуждены через шесть часов остановить завод. Выслушав внимательно директора, Сталин спросил: - Вы обращались к наркому Кагановичу? - Обращался, товарищ Сталин, он ответил, что будет искать пропавший эшелон. - А Вячеслав Михайлович знает об этом? - поставил вопрос Председатель Государственного Комитета Обороны. - Знает, он обещал подумать, как нам помочь. - Так что же вы хотите, товарищ Зальцман, от меня? - От вас, товарищ Сталин, я ничего не хочу, я просто ставлю вас в известность, что мы через шесть часов остановим завод. Ответа никакого не последовало, поскольку в кремлевском кабинете положили трубку. Но через шесть часов эшелон с мазутом был на заводе. Действительно, то было время наивысшей отдачи для коллектива Коминтернзавода. Уже в марте 1942-го он достиг довоенного уровня выпуска боевых машин. И хотя это было еще далеко от потребностей фронта, зато чувствовался большой сдвиг в работе многотысячного коллектива. И это давало уверенность, что победа придет к нему - двадцать танков в сутки завод будет выпускать. - В один из первых дней июля, - вспоминал Исаак Моисеевич Зальцман, - мне позвонил Председатель Государственного Комитета Обороны, спросил: правда ли, что нижнетагильский завод выпускает по двадцать пять танков ежедневно? - Правда, - подтвердил я. - Передайте от имени членов Политбюро, сидящих сейчас у меня, наше поздравление и благодарность. Завтра прилетайте в Москву и представьте лучших людей к награждению. Назавтра И.М.Зальцман уже был на приеме у Сталина. Тот внимательно просматривал список к награждению, на каждой странице ставил свою подпись: «И.Сталин». Не найдя в списке фамилию директора, вызвал Поскребышева и дал указание подготовить проект Указа о награждении И.М.Зальцмана орденом Ленина. Теперь по решению ГКО он направлялся на Уралмашзавод, где предстояло решить важные задачи по развертыванию танкового производства. Через несколько дней Сталин позвонил Зальцману в Свердловск и сообщил, что решением Политбюро ЦК ВКП(б) и ГКО тот назначен наркомом танковой промышленности СССР. На следующий день Зальцман был вызван к Сталину, который поставил ему задачи в новой роли. О самом первом и самом важном задании было сказано следующее: - Теперь вы имеете опыт не только по тяжелым танкам, но и по Т-34. Наркомату необходимо во всю развернуть и увеличить производство «тридцатьчетверок» на всех заводах. Немедленно начните с Кировского в Челябинске. 15 июля 1942-го И.М.Зальцман приехал в Челябинск. Открывая собрание командного состава, он говорил: - Задача, которая поставлена сейчас, не имеет себе равных. Танк КВ остается в производстве. Но сегодня судьбу фронта, судьбу Родины решает танк Т-34. История не знает таких примеров, чтобы в течение одного месяца весь завод перестроили на новую машину. Считается, что это технически невозможно. В ЦК партии мне так и сказали: «Да, технически невозможно. Но Родине это нужно, и кировцы должны это сделать...» Через месяц нарком танковой промышленности СССР И.М.Зальцман разрезал алую ленту и первая челябинская «тридцатьчетверка» вышла за проходную. Через год танковая промышленность СССР, руководимая Зальцманом, уже была готова к таким сражениям моторов, как Курская битва. Но как раз в ее преддверии Берия вспомнил о «гусеницах», сумев убедить Сталина в том, что теперь самое главное - организовать выпуск тяжелых новых танков в Челябинске, которые должны проламывать гитлеровскую оборону. Естественно, лучше Зальцмана на посту директора этого завода никто не сумеет выполнить данное поручение. Зальцман согласился вернуться на родной Танкоград, где проработал до 1949 года. А потом он за отказ дать компромат на Кузнецова в связи с ленинградским «делом», не польстившись на обещание снова занять кресло министра, был смещен с поста директора. Рассказывают, что, узнав об отказе Зальцмана вернуться на должность министра, Сталин удивленно спросил: - А кем он начинал? - Мастером на заводе, - проинформировали его Берия и Шкирятов. - Так пусть начнет сначала, - последовало указание, спасавшее жизнь уже приговоренного Берией к смерти Зальцмана. И он поехал рядовым мастером на маленький заводик в глухой Муром. Один, без семьи, пока не расстреляли Берию. Потом вернулся в Ленинград, со временем организовал механический завод, который обеспечивал город кранами, радиаторами. Уйдя на пенсию, долгие годы оставался консультантом. Умер в 1988 году. ...Находясь в ссылке в Муроме, опальный Зальцман, который, кстати, пришелся ко двору новому коллективу, приходил в выходной день в парадной форме в городской ресторан и заказывал три по сто граммов: за Героя Зальцмана, за генерала Зальцмана и за наркома Зальцмана. Так говорят. А сегодня в день его 90-летия, Героя, генерала и наркома Исаака Зальцмана вспомнили танкостроители во многих городах бывшего Советского Союза. Ибо прозванный американским послом в Москве в годы войны «танковым королем России», уроженец украинской земли действительно заслужил благодарность всех тех, кто был спасен от фашизма. Владимир СЕРГИЙЧУК
