Недавно узнал про "русский поход в Албанию" в 1925 году. Просто помирал со смеху, читая этот текст: http://www.dk1868.ru/history/v_albanii.htm Итак. Л. Сукачев. В Албании. Несколько фрагментов. Стоял холодный декабрьский день. Я сидел в кафе на Теразии в Белграде и весь ушел в свои невеселые думы... Вспомнил Первый Кубанский поход, вспомнил, как я потом присоединился к формировавшемуся вновь в Добровольческой армии 5-му гусарскому Александрийскому Ее Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны полку. (...) После Галлиполи, в августе 1921 года, вместе со всей кавалерийской дивизией я очутился в Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев. Несколько лет провел я в этой стране: был сначала в пограничной страже на албанской границе у Охридского озера, потом прокладывал шоссе Вальево — Осечна, учился на факультете гражданских инженеров в Белграде и в том же университете топил котлы; был истопником также на шоколадной фабрике Шонда; одно время имел даже свое дело — молочное. (...) Осенью 1924 года я решил переехать во Францию. Я было уже совсем размечтался попасть в Париж и там сделаться шофером такси, как многие мои приятели. Они писали, что лихо разъезжают на красных “рено”, спасших в свое время Париж под Марной, а после войны вернувшихся к своим обязанностям моторизованных извозчиков... Сидя в этот памятный для меня день за столиком белградского кафе, я очень огорчался тем, что виза не приходила. Не знал еще тогда, что Судьба мне наконец улыбнулась, задержав меня в Белграде. (...) Итак, мои мечты о Париже и о шоферском счастье внезапно прервались подошедшим к моему столику полковником Миклашевским. (...) В Белграде я встречал время от времени Миклашевского, но никогда не видел его в таком радостно возбужденном состоянии, как в этот день. Он объяснил мне, что Ахмет-бей Зогу, который в это время был эмигрантом в С.Х.С., решил свергнуть просоветское правительство православного епископа Фаноли в Албании и для этого идти походом на Тирану. Как это ни звучит странно для 20-х годов XX века, но Зогу лично владел несколькими тысячами матьян (название одного из албанских племен), из которых 300 человек он забрал с собой в С.Х.С. На помощь к ним феодальный князь (которым фактически являлся Ахмет) решил привлечь “белых” русских, справедливо считая бывших участников Добровольческой армии самым подходящим элементом для ведения борьбы против “албанских красных”, все более и более наглеющих под ловким предводительством Краковецкого, главы советской миссии в Тиране. Сербское правительство, которое тоже начинало опасаться прокоммунистических влияний в соседней стране, охотно согласилось не противиться найму Ахметом русских добровольцев. Однако оно поставило условием, чтобы командовал ими сербский офицер. Им оказался Миклашевский. Зогу предоставил в его распоряжение большую сумму денег в “наполеонах”, то есть золотых французских монетах. Средневековый колорит начинавшейся, казалось, фантастической (но оказавшейся вполне реальной) эпопеи был выдержан до конца: армия наемников, которой командовал потомок Александра Македонского (за которого выдавал себя Зогу), армия, оплачиваемая золотом (а не “керенками”), должна была привести к власти Ахмет-бея! Как мне было сразу не заинтересоваться таким делом? Конечно, шоферство в Париже показалось неинтересной мелко-мещанской затеей! (...) на следующий день мы с Миклашевским начали на улицах Белграда вербовать русских, к вечеру того же дня в отряде оказалось 108 человек, и мы благополучно проехали в Скоплие. Оттуда пешком прошли в Дебар, где 16 декабря был окончательно сформирован Русский отряд. Что было дальше, можно узнать, проследовав по ссылке.
