На самом деле вот, что заставляет задуматься.

Госдума одобрила президентские поправки, изменяющие процедуру назначения председателя Конституционного суда и его замов. Уже в пятницу состоится окончательное утверждение документа. Противники инициативы предупреждают: КС материально зависит от исполнительной власти — финансируется из управления делами президента. Теперь независимость суд теряет безусловно и окончательно.
В среду Госдума одобрила в первом чтении президентские поправки в закон «О Конституционном суде Российской Федерации».

Законопроект поступил из администрации президента в нижнюю палату парламента вечером 8 мая вместе с двумя другими документами, вносящими изменения в работу российской судебной системы. Поправки в закон «О Конституционном суде» отменяет выборность председателя суда и его заместителей. Согласно пока еще действующему законодательству судьи Конституционного суда самостоятельно выбирают председателя из своего числа. По новому порядку кандидатуры на эти должности предлагает президент и утверждает Совет федерации.

Всего полторы недели потребовалось депутатам, чтобы вынести документ на пленарное заседание и одобрить его.

Доводы «за»
Глава комитета по конституционному законодательству Владимир Плигин, разъясняя смысл президентской инициативы, ссылался на то, что таким образом Медведев добивается унификации процедуры: по выдвижению президента и по утверждению сената назначаются председатели Верховного и Высшего арбитражного судов. (Правда, он не упомянул о том, что президент вносит кандидатуры на посты глав Верховного и Высшего арбитражного судов только при положительном заключении Высшей квалификационной коллегии судей, а замов председатели предлагают сами. В случае с Конституционным судом такие требования не прописаны).

Вице-спикер Госдумы и секретарь президиума генсовета «Единой России» Вячеслав Володин отверг сомнения, пояснив, что новый порядок не ставит под угрозу независимость Конституционного суда и, наоборот, повышает его легитимность, так как за председателя голосуют не 18 коллег, а 166 членов Совфеда.

К тому же процедура отставки председателя остается прежней: инициировать ее могут «не менее пяти судей КС РФ, считающих, что председатель, заместители председателя КС недобросовестно исполняют свои обязанности либо злоупотребляют своими правами». По действующему закону «решение о досрочном освобождении от должности указанных лиц принимается большинством не менее 2/3 голосов от общего числа судей КС РФ тайным голосованием».

Доводы «против»
Но аргументы убедили не всех экспертов. С большим опасением воспринял этот шаг по построению вертикали власти и глава ельцинской администрации, а ныне руководитель Фонда социально-экономических и интеллектуальных программ Сергей Филатов. По его мнению, бывший президент Владимир Путин руками нынешнего — Дмитрия Медведева делает то, что он сам не захотел, опасаясь испортить реноме, – завершает формирование вертикали власти, встраивая в нее едва ли не единственную из оставшихся более или менее независимую структуру.

«Конституционный суд материально зависит от исполнительной власти – финансируется из управления делами президента. Это плохо. Но если и назначение отдать президенту, то независимость КС безусловно и окончательно теряет», — считает Филатов.

Эксперт не разделяет версию, что все изменения «заточены» под какого-то конкретного кандидата на должность председателя Конституционного суда (пусть даже Медведева по окончании его президентства). «Это не единственный шаг. До этого было увеличение сроков полномочий президента и Думы. А еще раньше – отмена выборности губернаторов. То есть просматривается система. Только я не очень понимаю конечной цели. Если хотят сделать совсем уж тоталитарное государство, то я очень этого боюсь. Это катастрофа», — поделился своими опасениями Сергей Филатов.

Оппозиция в Госдуме, несмотря на ограниченное время, успела развернуть дискуссию. В новом порядке назначения председателя и замов председателя КС тут же усмотрели желание получить полный контроль над органом, призванным следить за соблюдением законности и норм Конституции со стороны власти. Часть депутатов обратила внимание на то, что с принятием поправок практически не остается государственных органов, не встроенных в вертикаль власти.

Однако открыто выступили против президентского законопроекта только коммунисты. Фракция КПРФ проголосовала против. Но, несмотря на резонанс, вызванный документом, Дума намерена в рекордные сроки этот вопрос закрыть. В первом чтении инициативу поддержали 352 депутата, 53 были против. Регионам возможности высказаться не дали – рассылки не было. А у членов Госдумы есть всего полдня на то, чтобы теоретически попытаться улучшить документ: все предложения и правки принимаются до 15.00 21 мая. На 22 мая запланировано окончательное утверждение.

 

когда то (в другом веке и в другой стране) был анекдот, в котором "лицо очень северной национальности" (с), побывав в Москве рассказывал соплеменникам о том, что он лично видел того самого человека, о котором говорят лозунги "Всё для человека" и "Всё во имя человека".

Похоже вы, граждане РФ "рождены, чтоб сказку (анекдот) сделать былью"...

 

О торжестве бюрократии

Президентский законопроект, отменяющий выборность председателя Конституционного суда, привлёк гораздо меньше внимания, чем следовало бы. Превалирующей эмоцией оказалось недоумение: с чего это они? У всякого решения власти есть настоящие причины — и есть публичные обоснования. У обсуждаемой новации на первый взгляд не было ни того ни другого. Выбирали 19 судей КС председателя из самих себя; никого не трогали: за всё последнее время острейшей темой из жизни КС были бодания вокруг его переезда в Петербург. И вдруг — на тебе, давай теперь назначать председателя по представлению президента голосованием Совфеда, гарантированно одобряющего любую бумажку, где стоят правильные подписи. Что это означает и к чему приведёт? Приведёт это, на мой взгляд, к большому худу, а что означает — давайте разберёмся.

Сколько-нибудь веских публичных обоснований новшества как не было, так и нет. Не считать же таковым «необходимость унифицировать порядок формирования всех трёх высших судов России». Председатель КС возглавляет как первый среди равных полторы дюжины высококлассных юристов. Председатель Верховного или Высшего арбитражного суда стоит на верхушке пирамиды, в которой сотни судов, тысячи разных во всех отношениях судей и огромный аппарат. Наделение их полномочиями так же нуждается в унификации, как наделение полномочиями капитанов авианосца — и футбольной команды. Будто для симметрии, новость не вызвала и внятной критики. Так — в основном дежурные, без души, восклицания о всепожирающей «вертикали власти»; по сути — практически ничего. Вспоминая, что КС особенно значим в дни больших волнений, когда он может оказаться единственной опорой легитимности, пылко настроенные оппозиционеры радовались: а, забоялись кремлёвские! Чуют надвигающиеся волны народного гнева! Менее пылкие критики, указывая на более пылких, спрашивали у власти: вы этого, что ли, добивались? Зачем порождать ощущение близкой бури, когда никакой бури нет?

С тем бы новация и прошла — по поводу её судьбы в Думе едва ли стоит волноваться. Но тут, словно инициаторам проекта шуму показалось слишком мало, с некоторой задержкой пошли разъяснения истинного смысла обсуждаемой новости. Преобладали по-разному сформулированные признания: президент хочет большей управляемости КС — очень уж, мол, резво стал тот наращивать своё влияние. Эту не слишком легальную мысль можно ведь высказать и сравнительно культурно. Например, так: «Президент заинтересован в высокой степени предсказуемости поведения суда… Это дополнительная страховка, призванная исключить превращение КС в политического игрока». В таком аргументе заметна примесь саморазоблачения власти, что хорошо для правдоподобия. По одному этому многие поверили, что соль новации как раз в усилении контроля над собранием юридических небожителей, вердикты которых оспаривать не дозволяется. Между тем аргумент это слабый: «дополнительная страховка» тут будет невелика. Все 19 судей КС пользуются равными правами. И председатель — хоть назначенный, хоть какой — имеет точно такой же один голос, как все остальные. Безусловно, отнятие у судей права выбрать своего главу (а в случае необходимости и сместить его, что не менее важно) станет весьма доходчивым намёком на то, кто в доме хозяин. Но среди сильных юристов дураки не водятся; умных же людей можно осведомлять о подобных вещах и менее шумным способом.

Услышали мы доводы и другого знакомого типа: «Это укрепляет верховный статус президента»; «Президент усиливает свою позицию в тандеме» — и тому подобное. Тоже неубедительно. У нас, как известно, даже не президентское, а сверхпрезидентское государственное устройство. Полномочий, уже данных президенту Конституцией, столько, что не очень понятно, куда его статус ещё укреплять. Беседы же о динамике позиций в тандеме вообще следует считать произведениями околовластного фольклора и ничем иным; нахождение в любой из них реального содержания — очень маловероятно.

А теперь — о настоящем, на мой взгляд, смысле события. В последние месяцы — в рамках работы по обещанной президентом Медведевым судебной реформе — возобновились обсуждения поправок в законы о статусе судей и об органах судейского сообщества. Среди обсуждавшихся новаций был и переход к выборности председателей всех судов России — и арбитражных, и общей юрисдикции — из числа судей данного суда, притом не более чем на один срок подряд. В экспертном, да и в судейском сообществе возражений против этой идеи уже не было. Понимая политическую сторону вопроса, эксперты готовы были не предлагать немедленной выборности глав ВС и ВАС — да она для начала и не нужна. Переход к выборности всех прочих председателей означал бы гигантский шаг к независимости суда — потому, что сегодня главным, а на практике обычно и единственным ограничителем независимости судьи стала его прямая и многосторонняя зависимость от назначенного «сверху» председателя, который сам фактически и судьёй-то уже не является. Именно он раздаёт дела нужным судьям, именно он диктует судье, как рассматривать данное дело, — и так далее. Сделав председателей выборными и безоговорочно сменяемыми (а ещё бы лучше — и сократив их полномочия) мы бы открыли дорогу к практической независимости суда. Не сделав этого шага, мы делаем неотвратимой дальнейшую утрату судейской независимости.

Восьмого мая президент подал поправки в два названные закона, не содержащие остро необходимой новации. А чтобы размечтавшиеся идеалисты не питали беспочвенных надежд на какой-нибудь следующий заход, в нынешний пакет демонстративно включён сигнал: единственный в России председатель суда, до сих пор избиравшийся, более избираться не будет — что уж говорить о других. Это надолго. Как минимум очень надолго, а возможно, и навсегда. Теперь этот сигнал разъясняют, чтобы уж все всё поняли.

Поддерживаю. Понять должны все. Не будет выборности председателей — не будет улучшения работы судов. Не будет его — не будет сколько-нибудь заметных сдвигов во множестве самых разных областей, от борьбы с коррупцией или рейдерством — до общественного климата. При таких ставках вопрос о том, кто будет следующим главой КС, Зорькин или — кого там называют знающие люди, Кропачёва? — кто-то иной, выглядит несколько второстепенным.


Александр Привалов