Либерализм: важна суть, а не название

Просматривая научные работы по экономике украинских авторов за последние несколько лет, я натолкнулся на статью академика Гееца В. М. «Либерально-демократические основы: курс на модернизацию Украины». Прежде всего, приятно отметить, что в разрезе вопросов относительно экономических реформ в нашей стране, по крайней мере, упоминается либеральный путь, тем более из уст такого авторитетного ученого. Но некоторые акценты, расставленные Геецем, и эволюция идей либерализма в его представлении, навели автора данной статьи на мысль о необходимости кратко осветить подходы классических либералов, прояснить суть данной социально-экономической идеологии, и показать логику ее формирования.

Чем либерализм не является

Академик Геец в начале своей научной статьи неоднократно ссылается на признанного во всем мире классического либерала Людвига фон Мизеса, однако затем, когда он переходит к анализу современной ситуации в мире, «главным авторитетом» становится Пол Кругман, именно его идеи преподносятся как образец либерализма и рекомендуются для воплощения, в том числе и в Украине. Но Кругман на самом деле характеризует свои взгляды как либеральные, так же их характеризуют и все современные исследователи. Так в чем же проблема? – спросите Вы. А проблема состоит в том, что «либерализм Мизеса» и «либерализм Кругмана» – не только не одно и то же, но и прямо противоположные по своему содержанию идеологии. В частности, Кругман утверждает в своей книге «Кредо либерала» (с. 287)[ii]:

Либералы стоят на защите существующих социальных институтов (социальное страхование и т.п.)

Но классические либералы всегда стояли на принципах утверждения и развития индивидуальной свободы, т.е. на сохранении лишь тех социальных институтов, которые эту самую свободу обеспечивают, и на изменении или устранении тех институтов, которые ее подавляют (достаточно вспомнить хотя бы книгу американского экономиста и либерала Милтона Фридмана «Тирания статус-кво»). И уж конечно приведение в качестве примера социального страхования, т.е. государственного, общеобязательного страхования, рассеивает все сомнения относительно несопоставимости идей Кругмана и классических либералов.

Еще одно подтверждение вышесказанного. Вновь Кругман:[iii]

Либералы за относительно равноправное общество без экстремистских проявлений богатства.

Т.е. Кругман выступает за увеличение налогообложения или, по крайней мере, узаконенной и признанной возможности такого увеличения. Кроме того: а кто будет определять, достигло ли общество «относительно равноправного состояния без экстремистских[iv] проявлений богатства» и за чей счет мы будем к этому обществу двигаться? Ответ очевиден: государство в лице людей на подобие самого Кругмана.

Если классические либералы являются, как правило, сторонниками Австрийской школы в экономике (за редким исключением, например, Милтон Фридман – представитель Чикагской школы), то либералы в стиле Пола Кругмана – кейнсианцы, сторонники масштабного государственного вмешательства в экономику. Неудивительно, что по количеству критических статей в свой адрес, опубликованных Институтом Мизеса, Кругман является безусловным «лидером» из ныне живущих экономистов, «соревнуясь» в общем зачете, наверное, только с Марксом и Кейнсом.

Как же получилось, что значение термина так сильно изменилось за последнее время? Все дело в том, что в середине XX века в США либерализм стал стремительно набирать популярность, во многом благодаря упоминавшимся выше Фридману, Мизесу, его ученику Фридриху фон Хайеку, а также известной писательнице и создателю философии объективизма Айн Рэнд. Естественно, что либеральные идеи находили своих сторонников в лице практически всех здравомыслящих людей – всех, кроме особо приближенных к власти. Чтобы остановить этот процесс был использован старый проверенный политический прием: не выступать открыто против либерализма, а постепенно изменить само содержание понятия. Теперь либерализм стал ассоциироваться не со свободным рынком, а с «разумным государственным вмешательством», не со свободой предпринимательства, а с «обеспечением равенства и справедливости» и т.д. и т.п. В общем, вспоминаются лозунги из романа-антиутопии Джорджа Оруэлла «1984»:

Война — это мир

Свобода — это рабство

Незнание — сила[v]

Поэтому в США и возникли термины «классический либерализм» и «либертарианство», чтобы дистанцироваться от нового восприятия либерализма. В Европе же либерализм, как правило, и по сегодняшний день понимают в его истинном, исконном смысле.

Что такое классический либерализм и либертарианство

Либертарианцы (термин возник в середине XX века) переняли эстафету у классических либералов (помимо вышеперечисленных либералов, работавших в США, стоит, конечно, упомянуть также имена Джона Локка, Густава де Молинари, Герберта Спенсера) и смогли поднять учение о свободе на качественно новый уровень. Безусловно, необходимо отметить большой вклад Мюррея Ротбарда (по целому ряду направлений и вопросов либертарианства; особенно в его книгах «К новой свободе: Либертарианский манифест» и «Этика свободы»), Ханса-Херманна Хоппе (в детальную разработку теории, роли и этики частной собственности), Стефана Кинселлы (в проблемы относительно интеллектуальной монополии).

Итак, какие же идеи составляют суть классического либерализма и либертарианства? Уже по происхождению понятий понятно, что ключевым является слово liberty – свобода, причем имеется в виду именно индивидуальная свобода, т.е. свобода каждого отдельного человека. Это важный момент. Остановимся сейчас на этом ключевом аспекте: либертарианцы выступают за индивидуальную свободу, а не за демократию, как иногда ошибочно указывают в некоторых источниках. Смешение понятий в принципе понятно: сплошь и рядом слова «демократия» и «свобода» употребляются вместе и практически как абсолютные синонимы; и без политики здесь, наверное, опять же не обошлось. Но для либертарианцев свобода и демократия – далеко не синонимы.

 

Демократия – политический режим, в основе которого лежит метод коллективного принятия решений с равным воздействием участников на исход процесса или на его существенные стадии.[vi] Т.е. демократия – это власть большинства; если 60 % избирателей голосует за альтернативу А, а 40 % – за В, то будет реализована альтернатива А для всех 100 % как набравшая большее количество голосов. Но у либертарианцев возникает сразу как минимум несколько возражений к такой процедуре: 1) на лицо дискриминация каждого члена второй группы по отношению к членам первой; 2) и главное – данная процедура не учитывает: а) согласны ли все избиратели решать эту проблему путем голосования; б) все ли варианты учтены; в) оптимальность затрат, направленных на проведение мероприятий по голосованию. Тут можно возразить, что все это очень хорошо, но что вы (либертарианцы) можете предложить взамен? Может, прав был Черчилль, когда говорил: «Демократия — наихудшая форма правления, если не считать всех остальных»?[vii] И возможно ли вообще организовать так процесс принятия решений, чтобы он учитывал мнения всех его участников и, естественно, был мирным и ненасильственным?

Либертарианцы отвечают на последний вопрос утвердительно и предлагают следующую цепочку рассуждений, основанных на естественном праве. Прежде всего, каждый человек имеет абсолютное право собственности на свое собственное тело. Мы можем это утверждать, т.к. существует всего 3 теоретических варианта:

1) каждый имеет абсолютное право собственности на свое тело;

2) одна группа людей имеет право собственности как на свое тело, так и на тела других людей, а другая группа вообще не имеет никаких прав;

3) каждый имеет равную долю собственности как на свое тело, так и на тела всех остальных людей (допустим, одну семимиллиардную долю собственности на тела всех 7 млрд. жителей планеты), т.е. данный вариант является наиболее радикальным примером воплощения идей социалистов о коллективной собственности.

Второй вариант не приемлем с позиций естественного права, потому что для того, чтобы норма могла претендовать на то, чтобы считаться справедливой, она обязательно должна одинаково, недискриминационно применяться ко всем без исключения лицам (что так или иначе отражено во всех мировых религиях и в «золотом правиле нравственности»).

Третий вариант не может в принципе быть воплощен на практике, потому что для осуществления любого действия со своим телом необходимо согласие всех или хотя бы большинства «совместных собственников», но человек не может и спросить их об этом, т.к. сам факт вопроса предполагает распоряжением 100 % своего тела, а не только одной семимиллиардной его частью. Интересно отметить и то, что само утверждение правомерности данного третьего варианта уже имплицитно (неявно, косвенно) свидетельствует об обратном, ведь начиная дискуссию с кем-либо, человек уже признает право частной собственности на свое тело для каждого из участников дискуссии.

Установив, что каждый имеет абсолютное право собственности на свое собственное тело,[viii] либертарианцы продолжают цепочку логических рассуждений и, основываясь на так называемом «принципе ненасилия» (non-agression principle, NAP),[ix] демонстрируют, что правомерными могут считаться следующие способы приобретения собственности:

1) принцип хомстеда, т.е. первый пользователь экономического ресурса становится его правомерным собственником;

2) контрактные способы:

а) однонаправленное движение материальных благ (например, дарение, наследство и т.д.); то, что движение материальных благ является однонаправленным, конечно, совсем не означает, что данное взаимодействие не является взаимовыгодным для обоих участников, просто один из них получает нематериальные блага взамен, которые он оценивает выше материальных, которые он передает (например, родителям может быть приятно видеть счастливым своего ребенка, получившего от них подарок на День рождения);

б) двунаправленное движение материальных благ (бартер либо покупка/продажа товаров с использованием денег).

Вышеперечисленные способы приобретения собственности являются правомерными, т.к. они не нарушают принцип ненасилия (сп. 1, 2а, 2б), основаны на добровольном обмене в его широком экономическом понимании (сп. 2а, 2б) или на введении в производительное пользование ранее неиспользуемых ресурсов (сп. 1).

В отличие от приведенных способов, собственность может быть получена и неправомерным путем, т.е. с помощью физического насилия или угрозы его применения. Например, действия грабителей, мошенников, убийц попадают в эту категорию. Однако либертарианцы отдельно подчеркивают, что масштаб действий этих субъектов в правовом обществе будет сведен к минимуму. Другое дело, когда агрессия и насилие начинают носить институционнный характер. Это позволяет выйти на ранее не виданные рубежи нарушения прав частной собственности. Единственный на сегодня пример такой институционной агрессии в мире – государство. Поэтому либертарианцы всегда отдельное и основное внимание уделяют объяснению сущности государства, необходимости уменьшения его роли в общественной жизни по всем возможным направлениям.

Давайте на мгновение вернемся к критике демократии либертарианцами. Помимо ранее отмеченных ряда моментов, ключевым является то, что а) одной из неизбежных сторон процесса принятия решений (которая обеспечивает поступление средств для их принятия) являются налоги, которые имеют явно принудительный характер, либо монопольная эмиссия Центральным банком денежных средств, что также влечет нарушение прав частной собственности; б) сама сущность государства (в т.ч. демократического) такова, что она неизбежно основана на насилии либо агрессии к определенной части (как правило, к абсолютному большинству) населения, в противном случае государство просто превратится в обычную частную добровольную организацию. Таким образом, либертарианцы четко разграничивают свободу и демократию, выступая в полную поддержку первой, и критикуя по ряду направлений вторую.[x]



Заключение

В данной статье автор постарался представить либертарианство «изнутри», т.е. не ограничиться классическим определением «Либертарианство – политическая философия, в основе которой лежит запрет на «агрессивное насилие», то есть запрет на применение силы или угрозы применения силы к другому лицу, или его имуществу, вопреки воле этого лица»[xi], а показать внутреннюю логику этого учения применительно к ряду вопросов. И если «не все то золото, что блестит», то и не каждый тот либертарианец (или либерал), кто таковым себя позиционирует.

 

:ireful:
Так той Геєць вважає, що гривню треба девальвувати

http://banker.ua/articles/64/2011/05/18/1180449928/
і лобіює розраховуватися за газ з Росією за рублі, що є фактично за рахунок гривні зміцнювати рубль.