Дневник кубинской блогерши.

Ее зовут Yoani Sanchez, выпускница факультета испанской филологии в Гаване.

Уже два года подряд в своем блоге, она трогательно и иронично описывает повседневную жизнь на Кубе. Получила две престижные премии, награду Ortegi y Gasseta в Испании, и награду радио Deutsche Welle - интернет-журналист года. Еженедельник "Time" включил ее в список ста самых влиятельных женщин мира, и назвал самой влиятельной женщиной в Латинской Америке.

Свои награды она так и не смогла получить, т.к. кубинские власти не выпустили ее с острова "свободы".

Крупнейшая польская газета - "Gazeta Wyborcza" пригласила Yoani Sanchez в Варшаву, для участия в дискуссии "Блогер и Гражданин", которая должна состоятся 31 марта этого года.

Как сообщила Yoani, в выдаче загранпаспорта ей снова отказано.

Адрес ее блога. Там переводы на разные языки (насколько я понял делают добровольные переводчики), есть даже финский и литовский, но русского и украинского к сожалению нет. Английский, немецкий присутствуют.



http://desdecuba.com/generationy/


http://wyborcza.pl/1,75248,6417491,Kubanskiej_blogerce_nie_wolno_przyjechac_do_Polski.html

 

уроды коммунистические. человека не выпускают.
где то тут фокс крутился, тот который песни про счастливую кубу нам тут поет.

 

​

 

Перевод из польской версии блога.

Przechodzę koło mojego budynku unikając przechodzenia pod balkonami, bo dzieci rzucają prezerwatywami pełnymi uryny, by zabić nudę. Jakiś człowiek ze swoją córką niesie torbę, z której kapie mieszanka tłuszczu, wody i krwi. Wracają ze sklepu mięsnego, gdzie długa kolejka informuje, że tego ranka przywieźli jakiś racjonowany produkt. Szczęśliwi wspinają się po schodach, niosąc swoje mięsne trofeum. Możliwe, że matka już sieka cebulę, wzdychając z ulgą, że proteina znowu się pojawi, po wielu dniach nieobecności.

Wyprzedzam ich i słyszę, jak dziewczynka pyta: „Tatusiu, ile kurczaków zjadłeś w swoim życiu?”. Patrzę na zdekoncentrowaną twarz ojca, który dotarł na szóste piętro zlany potem. Jego odpowiedź jest trochę szorstka: „A skąd mam wiedzieć? Nie liczę obiadów”. Ale dziewczynka nalega. Ewidentnie uczy się mnożyć i dzielić, dlatego chce rozłożyć świat na czynniki i wytłumaczyć go, całkowicie, tylko za pomocą liczb. „Tatku, jeśli ty masz 53 lata i każdego miesiąca otrzymujesz funt kurczaka ze sklepu mięsnego, musisz tylko wiedzieć, ile miesięcy żyłeś. Jak już uzyskasz tę liczbę, dzielisz ją na cztery funty, co jest mniej więcej wagą normalnego kurczaka”.

Łapię się na posługiwaniu się formułą matematyczną, podaną przez dziewczynkę i wyliczam, że wchłonęłam w ciągu tych 33 lat 99 kurczaków. Człowiek przerywa moje obliczenia i mówi „Córeczko, kiedy ja się urodziłem, kurczaki nie były na kartki”. Zdaję sobie sprawę, że ja owszem, rosłam w łańcuchach racjonowania przytroczonych do obu kostek, ale dzięki czarnemu rynkowi, malwersacji zasobów, sklepom w pesos convertibles, wymianie ubrań na jedzenie i innym paralelnym drogom nie znam dokładnej sumy tego, co strawiłam. Przyspieszam kroku i słyszę zdanie nieufnej małej Pitagoras: „Ej tato, chcesz, żebym uwierzyła, że kiedyś w sklepach mięsnych sprzedawali tyle kurczaka, ile chciałeś…”.

Прохожу около своего дома, избегая проходить под балконами, поскольку дети кидают от нечего делать презервативы, наполненные мочой. Какой-то человек со своей дочкой несет сумку, из которой капает смесь жира, воды и крови. Они возвращаются из мясной лавки, длинная очередь возле которой информирует, что этим утром привезли какой-то продукт, продаваемый по карточкам. Счастливые, они поднимаются по ступеням, неся свой мясной трофей. Может мать, уже режет лук, вздыхая с облегчением, что протеин снова появится на их столе, после многих дней отсутствия.

Обгоняю их и слышу, как девочка спрашивает: «Папа, сколько ты кур съел в своей жизни?». Смотрю на рассеянное лицо отца, который дошел до 7 этажа залитый потом (прим. лифт не работает). Его ответ несколько колючий «А откуда я могу знать? Не считаю обедов». Но девочка настаивает. Возможно, она учится множить и делить, поэтому хочет разложить мир на составляющие, и целиком его объяснить только с помощью цифр. «Папа, если тебе 53 года, и каждый месяц ты получаешь фунт курицы из мясной лавки, ты только должен знать, сколько месяцев ты прожил. Как только получишь эту цифру, разделишь ее на 4 фунта, что является более-менее весом нормальной курицы.»

Ловлю себя на том, что пользуясь математической формулой, сказанной девочкой, высчитываю, что поглотила за 33 года 99 куриц. Мужчина прерывает мои расчеты и говорит: «Доченька, когда я родился, курицы продавались без карточек». Отдаю себе отчет, что я конечно, росла скованная цепями нормирования, но благодаря черному рынку, махинациям с запасами, магазинам в pesos convertibles (прим. насколько я понимаю торгующими за конвертируемые кубинские песо, типа «березок», что были в СССР), обмену одежды на еду и другим параллельным путям, не знаю точного количества того, что употребила. Ускоряю шаги, и слышу фразу недоверчивой маленькой Пифагорши: «Эй папа, хочешь чтобы я поверила, что когда-то в мясных лавках продавалось столько кур, сколько захочешь…»

 

Девочка просто еще не знает - что когда в мясных лавках продается кур столько, сколько захочешь - это еще не равнозначно - сможешь купить, сколько захочешь. А папа, видимо, об этом забыл.

 

не хлебом единым ...
сам факт свободы выбора - много значит.

 

Четверть курицы в месяц, оно конечно объесться.

 

Не объешься, факт. Но если этих кур будет лежать сколько угодно по неподъемной для папы цене - то папа их тоже не объестся.

 

Wewnątrz zbiornika z wodą Dayron ukrywa antenę satelitarną, by łapać telewizję z Meksyku i Miami. Żyje w budynku z ośmioma mieszkaniami i zaopatruje każdego sąsiada w kabel z zabronionymi programami. Chociaż policja ściga te nielegalne dystrybutory, niewiele można zrobić, biorąc pod uwagę rosnącą ilość osób popełniających to samo wykroczenie. Chwilami Hawana przypomina pajęczą sieć fałszywych linek na pranie i zbiorników wodnych, przez które w rzeczywistości biegnie zabroniony sygnał z zagranicznych telewizji.

Za zapisanie się do tego typu biznesu underground wiele rodzin płaci 200 pesos kubańskich miesięcznie, połowę pensji jakiegokolwiek wykwalifikowanego pracownika. Otrzymują w zamian dwadzieścia cztery godziny telenowel, show i musicali. Nieliczne i zideologizowane kanały państwowe nie są w stanie konkurować z zachęcającymi kolorami i różnorodnością, które przychodzą z tej śmiałej anteny, skierowanej w stronę satelity.

Aby zwalczać ten fenomen, rząd wytrenował ekipy policyjne, które przeszukują dachy i przecinają podejrzane kable. Kara może przekroczyć 1000 pesos i zawiera konfiskatę sprzętu i telewizora. Strach przed byciem przyłapanym nie starcza jednak, aby sprawić, by przebiegli telewidzowie zrezygnowali. Niektórzy aktywni zdołali nawet umieścić sieci dystrybucji pod ulicą, razem ze starymi wodociągami. Aby tego dokonać zatrudnili prawdziwe brygady, które udają, że naprawiają jakąś usterkę, gdy w rzeczywistości ukrywają tropiony kabel.

Klienci Dayrona są gotowi na każde ryzyko, by móc zobaczyć coś innego.

Внутри контейнера для сбора воды, Dayron укрывает спутниковую антенну, чтобы ловить телеканалы из Мексики и Майями. Он живет в доме с 8-ю жильцами и каждого соседа обеспечивает кабелем с запрещенными программами. Хотя полиция преследует этих нелегальных дистрибьюторов, немного можно сделать, учитывая растущее число особ совершающих такое нарушение. Иногда Гавана напоминает паутинную сеть фальшивых бельевых веревок и контейнеров для сбора воды, через которые в действительности проходит запрещенный сигнал заграничных каналов.
За услуги такого бизнеса множество семей платит 200 кубинских песо в месяц, или половину зарплаты более-менее квалифицированного работника. В замен, они получают 24 часа сериалов, шоу, и музыкальных программ. Немногочисленные заидеологиязированные государственные каналы, не в состоянии конкурировать с привлекательными красками и разнообразием, которые приходят из антенны, направленной на спутник.
Чтобы бороться с этим феноменом, власти натаскали полицейские команды, которые обыскивают крыши, и перерезают подозрительные кабели. Штраф может превысить 1000 песо, и сопровождается конфискацией оборудования и телевизора. Страха быть пойманным однако не достаточно для того, чтобы хитрые телезрители отказались от просмотра таких программ. Самые активные сумели даже разместить разводку под улицей, рядом со старыми водопроводными трубами. Чтобы это сделать, они наняли настоящие бригады, которые делая вид, что устраняют некую аварию, в действительности прокладывали запрещенный кабель.
Клиенты Dayrona готовы рисковать, лишь бы иметь возможность увидеть что-то отличное от того, что вещает их власть.

 

Ну да. Хочется увидеть сказку, за это платятся деньги (вместо того ,чтобы на рынке купить курицу), а когда эта "сказка" воплощается в жизнь - приходит осознание, что она сильно отличается от того, что показывали по "бельевой веревке", а куры - столь же недоступны, как и были

 

простите за переход на личности.
но скажите красный, вас что замучала нищета?
с чего это вы пишите что нет ни курицы ни денег ни сериалов?

 

а после того как Куба "спрыгнет" с социализма - начнется ломка, как у наркомана.
СОЦИАЛИЗМ - ПОПРОБОВАВ ВСЕЙ СТРАНОЙ НЕЛЬЗЯ ОТКАЗАТЬСЯ.
Одно слово: ОПИУМ ДЛЯ НАРОДА.

 

Нет. Меня нищета не мучает сейчас, и не мучила, в отличие от некоторых "трубадуров" - при Советской власти. Просто я разницу знаю - между сериалами и реальными курами

 

класика жанра всётаки: у нас "зарабатывали" видеомагнитофонами, технический прогресс позволяет кубинцам зарабатывать спутниковым ТВ. Но может так быть, что спутниковое ТВ разрешат, а куры вообще исчезнут.
Таки подсесть легче чем спрыгнуть.

 

На Кубе есть интернет?
Он конечно есть, с недавних пор, но доступ к нему ограничен.

 

Не может быть так, а так и будет!

 

Они через антенну в космос улетят?)

 

Zainspirowana jedną z tych licznych reklam turystycznych, wpadłam na pomysł, jak przyciągnąć na wyspę odwiedzających. Nie chodzi o podróż ekologiczną w celu rozkoszowania się naturą czy wyprawę historyczną po narodowych miejscach i pomnikach. Pobyt „na sposób kubański” mógłby być sloganem tej kampanii turystycznej, z góry skazanej na brak zainteresowania potencjalnych odbiorców. Chodźcie i przeżyjcie to, pisałoby na okładce książeczki żywnościowej, którą dostałby każdy, kto się dołączy do tej przygody.

Zakwaterowanie nie byłoby w luksusowych pokojach, które oferują hotele Varadero czy Cayo Coco, bo nasi piloci wycieczek proponowaliby klitki w centrum Hawany, baraki w Buena Vista i zapchany hostel , jeden z tych zniszczonych przez huragany. Ci turyści, którzy wykupią ten pakiet nie mogliby posługiwać się monetą wymienną (pesos convertibles - przyp. tłum.), a na swoje dwutygodniowe wydatki dostaliby równowartość półmiesięcznej pensji: trzysta kubańskich pesos (około 12 dol. - przyp. tłum.). W ten sposób nie mogliby jeździć taksówkami dewizowymi ani prowadzić wypożyczonego samochodu po narodowych drogach; używanie publicznego transportu byłoby obligatoryjne dla zainteresowanych tym nowym sposobem podróżowania.

Restauracje byłyby zamknięte dla tych, którzy wybierają tę wycieczkę, otrzymywaliby oni codziennie osiemdziesiąt gram chleba. Może nawet mieliby tyle szczęścia, że udałoby się im zdobyć pół funta ryby, zanim wyjadą. By przemieszczać się między prowincjami nie mogliby skorzystać z opcji Viazul (kubański przewoźnik autokarowy - przyp. tłum.) chociaż w miejsce stania w kolejce po bilet przez trzy dni można by dać im przywilej kupienia go po zaledwie jednym dniu. Mieliby zakaz wchodzenia na jacht czy wypożyczenia deski surfingowej, by nie skończyli swojego pobytu dziewięćdziesiąt mil stąd, zamiast w naszym karaibskim „raju”.


Na koniec pobytu ryzykujący wycieczkowicze dostawaliby dyplomy „znawców rzeczywistości kubańskiej”, ale musieliby wrócić jeszcze parę razy, aby można ich było nazwać mianem „zaadaptowanych” do naszego absurdalnego życia codziennego. Schudliby, zrobili się smutniejsi, z obsesją dotyczącą jedzenia, które kupiliby w supermarketach w swoich krajach, a przede wszystkim z ogromną alergią na oferty turystyczne. Te złocone reklamy, które prezentują Kubę pełną Mulatów, rumu i tańców nie byłyby w stanie ukryć panoramy zniszczeń, frustracji i inercji, którą już poznali i przeżyli.


Мне, вдохновленной одной из многочисленных туристических реклам, пришла идея, как привлечь туристов на остров. Это было бы не экологическое путешествие, имеющее цель насладиться природой, или поездка по историческим местам. Пребывание «по-кубински» , могло бы быть слоганем этой туристической кампании . Приходите и переживите это, было бы написано на обложке продовольственной книжечки, которую бы получил каждый, кто присоединился бы к этому приключению.


Размещение не было бы в роскошных номерах, которые предлагают отели Varadero или Cayo Coco, наши туроператоры предлагали бы для таких туристов комнатушки в центре Гаваны, бараки в Buena Vista и забитую до отказа ночлежку, одну из разрушенных ураганами. Туристы, приобретшие этот тур, не могли бы пользоваться конвертируемым песо (pesos convertibles), а на свои двухнедельные затраты получили бы половину среднемесячной кубинской заплаты. 300 кубинских песо (12 долларов США). Таким образом они не могли бы ездить на валютных такси или на взятых на прокат автомобилях по национальным дорогам. Использование общественного транспорта было бы обязательно, для заинтересованных этим новым способом путешествия.


Рестораны были бы для таких туристов закрыты, они бы ежедневно получали восемьдесят грамм хлеба. Может быть, им бы даже настолько повезло, что удалось достать бы пол фунта рыбы, прежде чем выедут. Для перемещения из провинции в провинцию они не могли бы пользоваться услугами дорогих междугородных автобусов, хотя при покупке билетов, им можно было бы предоставить льготу, стоять очереди только один день, а не три. Туристам было бы строжайше запрещено вступать на яхту, или даже брать напрокат доску для серфинга, чтобы их путешествие закончилось в срок в нашем Карибском раю, а не досрочно за 90 миль отсюда.


В конце пребывания, отчаянные туристы получали бы дипломы «знатоков кубинской действительности», но должны были бы приехать сюда еще пару раз, чтобы получить звание «адаптированных».

 

нет, все проще. Сейчас покупают кабельное ТВ разведённое от спутника потому что денег (неконвертируемых кубинских песо) есть, вот только потратить особо некуда. Так и при Союзе было. А добрый дядя, продающий ТВ по кабельному, побыстрому приватизирует (а как же иначе - сказал А, говори Б) куриную ферму или еще какой-то елемент инфраструктуры от которого зависит производство кур и продаст метал по цене металолома за большое колличество ДОЛЛАРОВ (за целую одну 1000 !, а народный полицай который сейчас крышует его ТВ бизнес - поможет), потому как заработать эту 1000 в стране, где зарплата в национальной валюте приравнивается к 12$ - это очень долгий путь. (Реально покупательная способность разплаты кубинца , выше чем то что он мог бы получить за 12 баксов в США. В рассуждениях все конечно приблизительно - гипотетически ).
В общем пусть сами Кубинцы разбираются. В конце концов у них зимы нет, а это не так уж и мало.
Но не все так просто и дядя Сем не такой уж и добрый. Вообще дядя Сем не добрый не злой- он такой какой есть.
Все надо оценивать хоть немного реально. Чего у нас не было сделано в 1991(точнее 1984). Да и, впринципе, не делается и до сих пор.

 

Любой нормальный, достойный человек который работает, что то создаёт своими руками-мозгами может при капитализме ужраться этими курицами без ограничения. При коммунистических строях всюду карточная система, всюду ограничения, всюду невозможность купить, всюду государство создаёт проблемы. Элементарно сравнить уровень жизни населения в обоих Кореях. Сравнения очень явно не в пользу Северной Кореи.