Бесіди з священиком Харківсько-Полтавської єпархії о.Яковом Кротовим

http://www.youtube.com/watch?v=r4ddDfiAA3w&feature=player_embedded

http://www.youtube.com/watch?v=b5gKfYcLX5Q&feature=related

http://www.youtube.com/watch?v=89zgs1zA4yI&feature=related

http://www.youtube.com/watch?v=2P5557fgDAI&feature=related

 

В ЗАЩИТУ РАЗГОВОРОВ О ПОГОДЕ

Для «Граней».

Один виртуальный джентльмен объяснил мне, почему он подписывается псевдонимом, когда меня критикует: «Хочу иметь возможность при личной встрече поговорить с Вами о погоде!»

Разумеется, я сразу прервал с ним переписку, как и с десятками других подобных лжентльменов (не опечатка! Джентльмен, который не подписывается, – лжентльмен).

Это — желание поговорить о погоде? Конечно, нет! Это нежелание разговора о погоде, это страх перед личной встречей, неготовность к ней, неумение общаться лично, бегство в безответственный трёп, болтовню.

Разговоры о погоде — изысканное, ответственное занятие, обнаруживающее личностную зрелость людей. «Застольные беседы» Плутарха, Эразма Роттердамского, Нашего-Всего, – вехи европейской цивилизации.

Интернет-трёп (интертрепирование), который у многих людей занимает всё свободное время и даже несвободное, – трёп о высокой политике, о метафизике, о божественных нетварных энергиях и тонкостях нефтедобычи и взаимоотношений с Гондурасом — это всего лишь трёп, высушивающий мозги и личности трепирующих. Или трепирующихся — потому что этот анонимный трёп подобен игре в шахматы с самим собой. Все ходы заранее известны.

В начале было Слово — в начале была Личность, которая и есть Слово с большой буквы. Эта Личность ни от кого никогда не прячется, хотя и открывается не всякому, а лишь тому, у кого есть собственное лицо или хотя бы желание обрести лицо. Самое страшное, возможно, порождение ленинизмы-сталинизмы — не палачи, а трепачи. Люди, верующие в главное большевистское ощущение: человек ничто, идея — всё. Есть высшая истина, я лишь её ничтожный служитель, моя персона значения не имеет, а вы … бип-бип-бип … эту высшую истину примите и знайте, что никакие обсуждения тут неуместны.

Высшая Истина, которую таким образом предъявляют миру, иногда, действительно, бывает истиной. Редко – ведь высшая истина не дура и б…дь и не ко всякому приходит, кто про неё прочёл в книжке. Но даже «дважды два четыре», сказанное свысока интернет-хамом, оказывается совершенно бесполезной истиной. Скорее уж, истиной является заповедь «В глаза смотри, когда чокаешься, а не на рюмку!» Высшая истина не в том, чтобы донести четыре рюмки до рта, не расплескав, а в том, чтобы иметь повод встретиться с другим и посмотреть ему в глаза, и свои глазки предъявить.

Выпивать и разговаривать о погоде следует только с лицами, в чьих политических взглядах и способности не напиваться мы уверены. Это могут быть омерзительные для нас политические взгляды, неважно — важно, чтобы они не маскировались. Есть способы пройти огонь, но они бессильны, если мы думаем, что перед нами не огонь, а вода. Можно говорить о погоде с антисемитом явным и нельзя — с тайным или с таким, который убеждён, что он не антисемит, потому что у него есть друзья евреи.

Впрочем, всё это теория, потому что на практике человек, который день и ночь сидит в интернете и ищет, кому бы нахамить и с кем бы поцапаться, будет всеми силами (возможно, неосознанно) избегать ситуаций, в которой он мог бы поговорить о погоде с живыми людьми. Он мечтает о таком разговоре как алкоголик мечтает о кефире.

Частным, но актуальным случаем анонимности является современная русская забава — составление именных списков врагов. Этим развлекаются и деспоты, и черносотенцы, и демократы. «Страна должна знать своих героев». Составить списки всех, кто фальсифицировал выборы… Составить списки всех, кто ходит на демократические митинги… Это вполне сталинская идея публичного позора как средства «перевоспитания». Между прочим, не работало — кто «перевоспитывался», делал это из-за боязни тюрьмы и расстрела. На самом же деле, работает совсем другое — составлять списки себя, любимого, и себе подобных. Это зародыш демократии — например, в диссидентских протестах не было анонимов, каждый подписывался своим именем. В современной же России всё ещё много людей, которые готовы выйти на митинг (если они уверены, что затеряются в многотысячной толпе), но не готовы вступить в партию. Не «поддержать», а именно — просто и примитивно — вступить в партию. Завести членский билет. Нет партии, которая по вкусу — завести свою, найдя единомышленников. Тут уж анонимности быть не может. Нельзя сказать «в нашей партии двести тысяч хитов, пятьдесят тысяч ников и один Василий Пупкин». Между тем, русская партийная жизнь именно такова, почему это не столько жизнь, сколько имитация жизни. А ведь митинг сам по себе — лишь питательный бульон для политической жизни, из этого бульона должно вырастать что-то посильнее карьерного роста для отдельных граждан.

Так что давайте встречаться и говорить — о погоде, о погоде, о погоде, а потом ещё немножко о политике. Поглядев друг другу в глаза, с уверенностью, что теперь «да» будет «да», а «нет» будет «нет». И не надо бояться остаться в одиночестве — даже одиночество продуктивнее анонимной массовости и результативнее виртуальной храбрости.

P.S. Вне связи с заметкой и, надеюсь, в окончание темы выборов. В объяснение иррационального выплеска антипутинской истерии можно предложить гипотезу такую. В системе архаического типа, вынужденной имитировать демократию, настоящим предельным сроком для вождя стаи является 12-13 лет. Это «полупоколение», с точки зрения биологическо-репродуктивной. Больший срок воспринимается как «чрезмерный» («пора и честь знать»). При этом стая не может отрефлектировать этого постулата. Процедура замены вожака носит стихийный и мучительный для стаи характер. В качестве иллюстрации твёрдо можно указать Хрущёва. Над Брежневым начали издеваться «свои» по истечении этого срока, хотя предпочли дожидаться кончины. Иррациональные репрессии 1937 года и 1948-1950 гг. тогда оказываются вовсе не результатом паранойи, а вполне оправданным «опережающим броском» вожака, который таким образом словно омолаживается купанием в чужой крови и доказывает право на дополнительный срок.

 

В числе искушений одно - о полёте. Лжёт ли искуситель, предлагая Иисусу полететь? Почему? Действительно, полетел бы. Чайка по имени Иисус Христос! Примечательным образом в Евангелии, однако, нет мечтаний о полётах, а вот образ дерева, корней - сквозной. Исцелённый слепец видит людей и те напоминают ему ходящие деревья. Критерий веры - смоковница, бредущая по земле. Зерна - в конце концов, колос тоже маленькое дерево, во всяком случае, корневая система на месте. Наконец, извините, крест - дерево.

В возрасте, когда человек вылупляется из детства, образ полёта лучше всего выражает тягу к свободе и любви. И Бегущая по волнам, и просто всевозможные летающие и левитирующие у самых разных писателей - образы для этого ступени духовной жизни. Освободиться от тяготения, воспарить. Только одна закавыка: воспаряя, человек освобождается не только от скорлупы, но и от всего, на чём скорлупа покоится. Не только от родителей, но и от всех-всех-всех.

Конечно, воспарить надо. А потом вернуться, обернуться деревом и пустить корни. И корни эти должны пронизывать всю вселенную, впитывать всевозможные слова и события, соединять, переплетаясь, с корнями других людей. Это - взрослая свобода и зрелая любовь.

 

ИСТОРИЯ
IX ВЕК: БЫТЬ СУПЕР!

Спустя четыреста лет после блаженного Августина, воспевшего «блаженного» («felix») императора Феодосия как смиренного домохозяина, признающего первенство и превосходство Церкви, не пытающегося быть богом для своих подданных, англичанин Алкуин (умер в 804 году), придворный богослов Карла Великого, стал потихонечку менять концепцию.

В августе 799 года Алкуин писал Карлу Великому: «Щади смирившихся и усмиряй восстающих». Писал он на латыни (и себя называл Флакком), была это цитата из Виргилия – «Parcere subiectis et debellare superbos», причём Алкуин фразу взял у Августина. Для Алкуина «субъекты» – это христиане, подданные Карлы, их надо «parce», а «супербы» – это поганые язычники. Он даже изящно играет словами, призывая сделать Карла сильнее язычников – «super paganos» (посл. 178). Игра на грани фола — выходит, быть «супер» нехорошо для язычника, но хорошо для христианина. Алкуин, по замечанию Дуайта Олмена, «открыто переворачивает осуждение римского самоутверждения Августином», рекомендует Карлу именно то, что Августин считал уделом одного Бога.

Более того, в своей книги «О добродетелях и пороках» Алкуин перечисляет восемь главных грехов, из которых вытекают все остальные (позднее число сократили до семи и назвали «смертными»). На первое место он ставит гордыню, которая у Кассиана Римлянина — на последнем месте («gula, luxuria, avaritia, ira, tristitia, acedia, vana gloria, superbia» – на первом «алчность»).

Гордыня («супербиа») – это, прежде всего, неповиновение власти. Именно поэтому гордыня – «король пороков и порок королей» (Олман), Исидор Севильский и Григорий Великий называют гордыня «царицей пороков», а средневековые художники изображают гордость в виде королевы на троне или (в Высокое Средневековье) в виде льва. Да, лев — символ Христа, но гордыня и есть подмена Христа.

Алкуин определяет гордыню так, что она становится пороком прежде всего подданных:
«Из гордыни рождается всякое неповиновение … ссоры, ереси, упрямство».

Он отчётливо переступает важную для Августина границу, называя Карла «понтификом», приписывая ему не только власть над материальной частью жизни, но и духовной. Императоры — современники Августина — Грациан и Феодосий от титула «понтифик» сознательно отказались.

В другом письме Карлу Алкуин докладывает, что учит людей «на пользу святой божией церкви для украшения вашей императорской власти». Мелкий правитель (Карл был «Великим» лишь на фоне ещё более мелких вождей тогдашней Европы, а сравнения со своим современником Гаруном аль-Рашидом, Харуном Справедливым, правителем Халифата, не выдерживает нимало) оказывается главой Вселенской Церкви, а те, кто смеют ему противиться — подобны сатане, ангелу, который восстал против Бога. Тут уже отличие античности от Средневековья вполне обнаружено, причём это не отличие язычества от христианства.

Блаженный Августин, конечно, ругал языческих правителей, но исходил из общего с ними ощущения, что земные ссоры — это всего лишь земные ссоры, что самое большое государство — всего лишь дом. Как сказал ар-Рашид, умирая: «Бессмертный, прости смертного!» Нерв христианства — вера в то, что Бог стал человеком — в средневековой религиозности часто превращался в невроз власти, уверенность в том, что Бог спустился с небесного трона, чтобы поощрить и углубить почитание начальства. Выходило даже хуже, чем при язычниках, которые обожествляли императоров, но не повиновение императорам.

Средние века полагали, что даже крохотное государство, коли оно христианское, и есть Град Божий, что даже лачуга бедняка и его семьи — тот самый Небесный Иерусалим, а потому бедняк должен железной рукой пресекать всякую самодеятельность жены и детей как гордыню.

РАЗНОЕ
ЕВАНГЕЛИЕ В ГРАВЮРАХ

Вот тут - http://narod.ru/disk/40665107001/NT_Pepin.zip.html - лежит 350 мб. отличного качества гравюр к Евангелию. Это диск при альбоме The Pepin Press (Амстердам, 2010), в котором утверждается, что этот Пепин van Roojen и издавал Библии с этими гравюрами. Мне что-то сомнительно – ведь среди гравюр и Доре, и Richard Blome (этот подписывался, молодец!). Проблема в том, что гравюры взяты из 5-6 изданий, но сами издания не поименованы. На глаз я могу уверенно опознать лишь Доре. Если кто-то мне поможет идентифицировать авторов, буду чрезвычайно признателен и выложу для сведения народов.

P.S. Мне кажется злым лозунг «Россия без имярека». Что ж его, убивать или изгонять? Разумнее «Имярек без России». Это даже не требует изгнания, только отстранения от власти. Вот я – в России, но без России. Как если я зайду в ювелирный магазин, я буду весь в алмазах, но без алмазов. И, к сожалению, как бывает во мне Бог, но без меня…